Александр Асмолов - Гребень Хатшепсут

— Переводы были сделаны на арамейский?

— Древнеарамейский язык два тысячелетия господствовал на Ближнем Востоке, его диалекты звучали в Вавилоне, Сирии, Дамаске… после падения Ассирийского царства он перекочевал в Персию. Большая часть Ветхого завета и Талмуда написана на арамейском. Иисус проповедовал на арамейском…Это был язык не только политиков и торговцев, но и священнослужителей.

— Значит, к появлению Иисуса уже было немало переводов обеих книг?

— Я бы сказал — некоторых фрагментов… Равно как и подделок.

— Зачем? — искренне удивилась Варя.

— Во-первых, они немало стоили, а во-вторых, хорошо путали следы. За книгами из тайной комнаты всегда охотились, и ессеи умело использовали фальсификации. Яркий пример — мантры. Достаточно изменить слово или даже интонацию его произношения, и это будет безобидная пустышка. Впрочем, мне кажется, тебе это знакомо.

— Отчасти…

— Что же ты нашла в монастыре Святой Катерины?

— Признаюсь, — девушка не стала лукавить. — Это была мантра.

— Пергамент?

— Нет. Надпись на арамейском была высечена на плите в подземелье.

— И тебе эту надпись вот так запросто показали?

— Монашка согласилась проводить меня к мощам святой мученицы… а по дороге в одной из ниш был ремонт. Свет от фонаря упал на перекрытие, когда работник замазывал отвалившуюся штукатурку.

— И ты не только запомнила фразу, но и правильно ее произнесла…

— Сама не знаю, как это получилось… Я использовала ее всего три раза.

— Я все больше начинаю верить словам Тони, что ты избранная.

— А он так сказал?

— Отчасти, — передразнил русскую старик без тени иронии на безжизненном лице. — Смею предположить, что у ессеев то подземелье играло роль чистилища. Они практиковали это в своих монастырях. Представь. Старший посвященный вызывает к себе на откровенный разговор собрата. Тот обязан прочесть мантру, прежде чем переступит порог чистилища. Поскольку он это делает сам и добровольно, эффект воздействия максимальный. Ну, а за правильностью соблюдения ритуала следит старший. Затраты минимальны, и защита у собрата полностью снята. В чистилище о грешнике можно узнать все что угодно. Он сам добровольно расскажет. Это сейчас американцы гордятся детектором лжи, а прием был известен несколько тысяч лет назад.

— Вообще-то, — девушка замялась, не решаясь на что-то, но потом уверенно продолжила: — Это была двойная мантра.

— Вот как!

— Мне так показалось… Однажды мне пришлось туго, и я прочла ее не по правилам произношения арамейского, а сместив ударения на слоги с буквой «к». Эффект был иной. Воздействие пошло не на снятие защиты, а увеличение моих физических возможностей.

— Намного?

— На пару порядков… Хотя я могла и ошибиться в оценке, потому что уже прощалась с жизнью.

— Интересно. Для человека нормально, когда он падает без сознания, исчерпав свои силы, но запас еще составляет около сорока процентов его возможностей. Тренированные бойцы могут усилием воли брать эту энергию… Но коэффициент иной. В лучшем случае в два раза.

— Нет-нет Моих силенок не хватило бы и на сотую доли той работы, что я выполнила, произнеся мантру.

— Кто же тебя научил правильно расставлять гласные в арамейском? Ведь в письме используются только согласные, что очень затрудняет чтение.

— Интуиция…

Они замолчали. Теплое осеннее утро уже заглядывало в кабинет старика, наполняя его и двух собеседников приятным спокойствием, настраивающим на размышления или воспоминания. Так иногда бывает, что вдруг необъяснимо хочется поговорить с кем-нибудь близким о чем-то важном, значимом или открыться и почувствовать облегчение на душе.

Первой не выдержала Варя:

— Почему же мусульмане смогли разгромить такой могущественный тайный Орден?

— А почему варвары разрушили Рим? — тут же отозвался Джузи. — Впрочем, нужно сказать точнее: не разрушили, а покорили.

— Были сильнее…

— Конечно. Книга до сих пор не переведена полностью. А разрушить монастырь или храм— не значит уничтожить Орден.

— Сыны Света перебрались в новое место?

— Причем достаточно далеко… Ты слышала что-нибудь о стране Гуге?

— Нет.

— Вот оно, современное образование, — в глазах старика появилась грусть. — Когда в первый Крестовый поход христиане ринулись покорять Палестину, вся Индия, Пакистан и Кашмир уже были мусульманскими. Не желавшие покориться уходили в горы. Так на западной оконечности Тибета, на высоте шести тысяч метров над уровнем моря, неожиданно для всех стало расцветать маленькое государство под названием Гуге. В пятистах километрах от знаменитого тогда Сапаранга был построен новый монастырь Тхалинг. Очень скоро он стал своего рода Ватиканом на Тибете. Малоизвестный там буддизм вдруг обретает удивительную силу и популярность. В Гуге тянутся все светлые умы Среднего Востока. Строится целая сеть монастырей, а братство насчитывает сотни тысяч образованных подвижников: исследователей, архитекторов, художников, поэтов, философов. И все это процветает. Правда, питается не Святым Духом. Они строят великолепные храмы высоко в горах и хорошо живут. Менее века спустя Гуге становится Венецией Востока, потому что располагается ровно посередине Великого Шелкового Пути. Маленькое государство обеспечивает торговцам на протяжении всего многокилометрового пути приют и безопасность, за что получает хорошие деньги. Их столько, что бурно развивается не только буддизм и культура, но и новое мировоззрение. В горах создается уникальное сообщество просвещенных.