Александр Асмолов - Гребень Хатшепсут

Несчастливая судьба была и у его первой жены, Нефертити, что переводится как «красавица идет». Эхнатон, подобно своему великому отцу, фараону Аменхотепу Третьему, взял в жены любимую женщину из простолюдинок, а не принцессу крови. Она была не только первой женой фараона, но и верным другом, советником во всех начинаниях. Впрочем, увлеченный идеей передела всего и вся в своей империи, Эхнатон сменил ей имя на Нефернефруатон, а впоследствии охладел к ней. Красавица умерла не своей смертью. Ее великолепная скульптура была найдена в начале прошлого века на развалинах несостоявшейся новой столицы Египта — Ахетатона. Теперь там маленький поселок Амарна. Бюст Нефертити удивительным образом сохранился в песке нетронутым, даже краска не потускнела за три тысячи лет. Только из левой глазницы пропал камень, подменявший зрачок. Счастливцем, отыскавшим длинношеюю красавицу, был немецкий археолог Борхард. Он так влюбился в это изваяние, что незаконно вывез его в Германию, зарегистрировав под другим именем. Когда же обман открылся, вспыхнул жуткий скандал. Пресса бушевала в обеих странах. Но пришел к власти Гитлер и рассудил по-своему. Забрал бюст Нефертити в свою коллекцию. В апреле сорок пятого американские войска конфисковали золотой запас нацистов в сто тонн золота и произведения искусства. Нефертити пошла «по рукам». Позже она вновь оказалась в Германии, но Египет продолжает бороться за ее возвращение на родину. Неспокойная судьба.

Что еще скрывают пески, похоронившие некогда пышную столицу, названную как «горизонт бога Атона» — Ахетатон. Эти мысли отвлекали Варю от грустных переживаний в долгой дороге. Ее внутренний компас нацелился на эти развалины, и она доверилась ему.

Прощание с неожиданной попутчицей из Швеции было коротким. Собрав свои нехитрые вещи без объяснений, Варя внушила Марго, что они никогда не встречались, а сопровождала ее совсем другая женщина. Данные в ноутбуке были уничтожены, а все приключения и сделанные открытия исчезли из воспоминаний шведки так же легко, как теплый ветерок их последним вечером колыхнул на прощание занавеску на балконе. У портье гостиницы «Виктория» остался оплаченный на неделю вперед счет за их номер и полная уверенность, что француженка, поселившаяся со шведкой, только что ушла на прогулку.

Варе не понравились вопросы о Хатшепсут, что так настойчиво задавала ей Марго, да еще пара умело прикрытых оранжевых пятен в ее памяти. Они были очень похожи на те два, что она нашла в головке смышленого Фахима. Рисковать девушка не имела права, вот и пришлось поработать с двумя абсолютно разными людьми, имеющими одинаковый старательно прикрытый след воздействия. То, что ее отыщут в Египте и будут сопровождать, даже не удивило. Скорее это было нормой. Варя даже пошалила немножко. Она оставила в памяти обоих «случайных» знакомцев по образу с букетом бутонов роз. Возможно, это был не господин Фатхи, а кто-то другой. Так или иначе, тот, кто будет просматривать память своих подопечных, ничего, кроме образа бутонов, не найдет. Пусть истолковывает их как угодно. Она научилась оставлять после себя в памяти любого человека черные тоннели такой глубины, что в них заблудится всякий.

Радиоприемник в джипе девушка уже давно не включала. Возможно, где-то под капотом был спрятан другой передатчик или радиомаяк, но она пока этого не боялась. С одной стороны, был риск застрять без помощи в дороге, с другой стороны, была опасность появления нежданных гостей. И второй вариант был более неприятен.

Варя затруднялась утверждать, что ее навело на мысль продолжить поиски в Амарне. Было ли это влияние гребня Хатшепсут или мысль Джузи о том, что только великий реформатор мог перепрятать Третью Книгу, поскольку хотел изменить и религию, и традиции Египта. Эхнатон замахнулся на многое, поэтому такая вероятность была велика. Вот только отыщется ли там буква «Т» и вода, оставалось неясно.

Первое, что удивило Варю в дороге к выбранной цели, было то, что в таком туристическом рае, как Египет, почти никто ничего не знал об Амарне. Даже не на всех картах она была обозначена. Чтобы не заблудиться, девушка делала отметки на электронном планшете бортового навигатора, стараясь запоминать пункты, которые она миновала. Из прочитанных ранее статей Варя помнила, что до поселка Эль-Амарна от Каира около трехсот километров. И это все. Те египтяне в лавках и придорожных кафе, что говорили по-английски, уклончиво отвечали на ее расспросы о дороге. Предлагали посетить Луксор, храмы в Карнаке, а о заброшенной столице никто не хотел вспоминать. Только бросали пространные фразы, что там плохое место. Впрочем, однажды ей повезло, заправившись топливом «под завязку» и перекусив в небольшом кафе за городом Бени-Мазар, она легко разговорила хозяина. Араб неожиданно для служащих бросил свой «наблюдательный пункт» и подсел к молоденькой европейке за столик, словно к давнему другу. На хорошем английском он рассказал, что ехать нужно до Эль-Миньи, а там — на пароме переправиться на восточный берег Нила. Дальше ехать по проселочной дороге. При этом черные глазки толстяка испуганно забегали по сторонам, и он почти шепотом сообщил, что места там неспокойные, много полиции и проверок. Туристы редко посещают заброшенный город, и нужна хорошая легенда, чтобы полиция не завернула обратно. Предстоящее общение с копами, или как их там называют местные, не очень волновало Варю. Тут она была уверена, что проблем не будет.