Александр Варго - Кукла

– А ну, подъем!

Милиционер подскочил на месте, протирая заспанные глаза:

– Виноват, товарищ полковник!

– Ты сегодня допрашивал этого… седого такого? За хулиганку его забрали, кажется.

– Так точно, товарищ полковник, – тараща сонные глаза, проговорил Игнатов. На припухшем от сна лице краснели следы от складок куртки.

– Чего узнал? – спросил Клепа, подозрительно взглянув на бланк «Объяснения» – там было всего несколько строчек. Не дожидаясь, пока Игнатов что-то скажет, он взял его в руки и пробежал глазами по написанному.

«Постоянно страдаю расстройством памяти. Недавно упал с забора, состояние ухудшилось. Ни своего имени, ни адреса проживания не помню. Где и кем работаю тоже, насчет семьи тоже ничего не знаю».

– И это ВСЕ?! – заорал Клепа, едва сдерживаясь, чтобы не порвать злосчастный бланк и швырнуть клочья в лицо Игнатова. – Это все, что ты вытянул из него за три часа, е… твою мать?!

– Товарищ полковник, – побледнел Игнатов, – но ведь он и правда ничего не помнит. И не притворяется вроде.

– Вроде у бабки в огороде, – буркнул Клепа, слегка остыв. – Ориентировки смотрел? Запрос в Краснодар сделал? В ЗИЦ? По отпечаткам пальцев проверил? Чему вас, б…дь, в академиях учат, девкам под юбки заглядывать?!

Раздосадованный, он хлопнул дверью и направился к себе в кабинет. Выпив коньяка, он немного успокоился.

Сюда он ехал гонимый одной-единственной мыслью – схватить этого старика, сорвать с него одежду и посмотреть, есть ли у него шрам на животе. А заодно взглянуть на ногу, Рус утверждал, что у него была изуродована ступня. Теперь же его охватила странная, необъяснимая робость (это Клепу-то!), и он даже не знал, с чего начинать. Он и так был излишне эмоционален с этим Игнатовым, да и дежурный наверняка разболтает сослуживцам, что начальник милиции по ночам совершает наезды в родные пенаты.

Наконец он, решившись, спустился в дежурку.

– Возможно, у нас скоро прокурорская проверка, – сказал он дежурному. – Дай мне ключи от камеры, я хочу сам посмотреть, что там и к чему.

– Товарищ полковник, но там ведь этот… – попытался возразить милиционер, но Клепа так посмотрел на него, что тот безропотно протянул начальнику тяжелую связку ключей.

– Чтобы меня какой-то бомж на понт взял, – попытался отшутиться он, но было видно, что шутка не удалась – губы дежурного раздвинулись лишь для видимости. Он впервые видел своего начальника в таком состоянии и не смел ему перечить.

– А впрочем, – сказал Клепа, озабоченно поглядев в сторону «обезьянника», – скажи помдежу, пусть на этого кренделя браслеты нацепит.

Помощник вытащил из стола наручники и бросился к камере. Он, как и дежурный, терялся в догадках – зачем мог понадобиться их шефу какой-то бомжеватый старик?

Прежде чем войти в камеру, Клепа прислушался. Тихо, как в склепе. Вздохнув, он открыл дверь и вошел внутрь.

Серый вернулся уже ночью, совершенно опустошенный и разбитый. Аллу оставили в клинике. Дырка в щеке оказалась пустяковой, но вот рана в ухе оказалась серьезной, и ей провели операцию. Грифель пробил барабанную перепонку и все-таки задел мозг. Пару миллиметров глубже – и все, можно было бы заказывать панихиду. По лицам эскулапов Серый видел, что их так и подмывало задать вопрос о том, кому могло прийти в голову сотворить такое, но ему было наплевать на их домыслы. Главное – здоровье Аллы.

Как он ни настаивал, ему не позволили оставаться с ней. Собственно, он и при всем желании не смог бы этого себе позволить – дома под замком оставалась Лида.

Теперь ему некуда было торопиться. Их дочь вряд ли голодна – она сожрала целую коробку конфет, и на этот счет он не переживал. Он ехал и размышлял. Какая муха ее укусила? Неужели у нее произошел какой-то сдвиг по фазе? И самое главное – как себя теперь вести с ней? Он отказывался верить, что их шестилетняя дочь способна нанести удар такой силы, но факт был налицо – в доме никого, кроме них, не было, да и Алла не отрицала, что это дело рук Лиды.

Он неожиданно поймал себя на мысли, что ему совершенно не хочется возвращаться домой. Теперь дом, в который он вложил столько сил, казался ему чужим и холодным. И самое главное – пустым.

Когда он приехал, он не сразу вылез из машины. Он задумчиво курил, стряхивая пепел прямо на сиденье, изредка поглядывая на дом. Потом со вздохом вышел из машины и поднялся наверх. По комнатам гулял ветер, балконная дверь, не удерживаемая сломанным ограничителем, снова открылась. Он не без труда отыскал ключ, на который запер Лиду, и, соблюдая осторожность, тихонько приоткрыл дверь. Тихо. Он вошел внутрь, сквозняк с грохотом захлопнул дверь за ним.