Наталья Иртенина - Волчий гон

Внезапно он понял, что ему нравится этот азарт охоты – на жертву, которая еще ничего не подозревает, но скоро будет валяться у него в ногах, истекая соплями. Он ощутил увлеченность, даже жадность к тому, что должно неотвратимо произойти.

И вдруг в поле зрения попала тень. Его тень, шагающая в ногу с ним. Только ног у нее было четыре. Верней сказать, лап. Большущих, мохнатых. И голова была сплюснута и вытянута. Не голова, а просто-таки морда. Граев мешком осел на подвернувшуюся скамейку, инстинктивно подобрал ноги. Тень послушно повторила все до точки.

Но шок быстро прошел. Ведь это только безумие, ничего больше, думал Граев. По-настоящему ничего этого нет. Просто нужно торопиться. Его собственное безумие подгоняет его, устраивая всякие такие фокусы, вроде этого.

Афиши здесь были расклеены на каждом шагу. Улыбающееся лицо убийцы смотрело на Граева отовсюду. От него не было спасения. Холод ненависти не могло прогнать никакое солнце. Только эта маленькая вещица, оттягивающая карман, даст отдых измученной душе...

Впереди, в просвете зелени, показался портик входа с рядами толстых колонн. До начала концерта оставалось полчаса. Обилеченная и просто гуляющая публика запрудила подходы к зданию. Граев свернул, отправившись искать служебный вход. Что-то необъяснимое, неподвластное уму толкало в спину, заставляло чуть не бежать. Мысли, тяжеловесные, отрывистые, чужие, перекрывали всему остальному доступ к сознанию Граева. «Опередить. Того, другого. Успеть. Но другого задержат. Другой давно стал бы первым. Ему не дают. Он не должен первым. Не дают те, которые все видят. Все знают. Не боги, но образом как боги. Они помогут...»

Мелькнуло и скрылось в толпе знакомое лицо. Граев встревожился. Артур был опасно близок к жертве. Надолго ли его задержат и каким образом? И вообще-то – кто? Разум Граева раздвоился, одна половина совершенно не понимала другую. Но охотничий осторожный инстинкт работал четко. Добыча выслежена и никуда не уйдет.

У служебного входа курили двое из охраны в форме с нашивками. Дверь была открыта.

Граев сориентировался. Народу с этой стороны ходило существенно меньше. Да почти никого. Зеленые насаждения, обтекавшие здание, позволяли тактическую хитрость.

Он вышел из зоны видимости охранников, немного подождал, высматривая подходящий объект на роль жертвы ограбления и попытки изнасилования. Девушка обнаружилась почти сразу. Вероятно, работала здесь и шла как раз к служебному входу. Выбрав момент, Граев налетел на нее сзади, крепко зажал рот, с быстротой и ловкостью, поразившими его самого, уволок в кусты. Там, работая одной рукой, смахнул с нее очки, разодрал на груди блузку, рывком распотрошил прическу. Потом сорвал с плеча сумочку и толкнул девушку не землю. Упав, она тут же закричала, зарыдала. Граев тенью скрылся с места происшествия.

Оба секьюрити уже бежали. Один рвал кобуру на поясе, другой целовался с радиотелефоном. Граев не стал смотреть спектакль до конца. Бросил сумочку, спокойно подошел к двери и через пятнадцать секунд затерялся в служебных коридорах здания.

Сначала все было тихо. Граев шел наобум, надеясь у кого-нибудь узнать, где разместили поп-звезду. Потом стали попадаться люди. Немного странные. Они бежали навстречу с озабоченными и напуганными лицами. Из их криков Граев ничего не понял. Ясно было только, что что-то произошло. Может быть, предположил он, это его тактическая хитрость натворила такой переполох? Например, девица описала его охранникам как монстра-терминатора. Хотя какая разница... По-настоящему беспокоило одно: как бы вместе со всеми не сбежала поп-звезда.

Поймав какого-то спешащего толстячка за плечо, Граев развернул его к себе и проорал в ухо:

– Где Пригоров?

Толстячок задыхался и явно обмирал со страху. Услышав имя певца, опасно побагровел и замахал руками:

– Там... там... прямо, второй налево, вверх, прямо, третья грим-уборная... боже, там не работает громкая связь...

Граев оттолкнул толстяка и побежал, отсчитывая повороты. На втором свернул налево, дошел до лестницы, поднялся. Коридор был пуст и безмолвен. Впереди маячила фигура. Охранник. Стоял спиной к Граеву, ковырял в ухе. Общая паника здешних мест не затронула.

Граев подобрался, напружинился и, ступая мягко, по-хищному, подкрался к охраннику. Тот, почувствовав, обернулся. Стремительно побледнел, уронил мобильник, горлом издал непроизносимый звук.

– Ты мне не нужен, – утробно проурчал Граев, ощерился и жестом велел убираться.