Г. Зотов - Республика Ночь

Становится тихо – слышно, как сыплется с потолка песок.

– Наверное, у меня вид такой, – вздыхает Милена, – что вместо романтики мне всегда предлагают блядство. Думаешь, ломаться буду? Я согласна. Хотя не знаю, получится ли чего-то. Характер у меня говно. Зато я умею классно трахаться, а в перерывах поддерживать разговор на интеллектуальные темы.

Я опускаю с ее плеч бретельки лифчика. Она закидывает руки мне на шею.

– Я тоже не уверен, – признаюсь я. – Как-то у нас все банально, калька с заурядного триллера. Герои познакомились, долго ругались, хотя с самого начала дураку понятно: он влюбится, как мальчишка, а за ее грубой натурой и диким хамством обнаглевшего трупа скрывается тонкая ранимая душа. О блядь… когда же наконец закончатся все эти дешевые штампы?!

Милена, опустив левую руку, расстегивает юбку.

– Жаль, удобного гроба под рукой нет, – деловито говорит она. – Все-таки я предпочитаю секс в нормальной постели. Штампы, говоришь? А хрен с ним, пусть будут штампы. Тогда веди себя, как герой в классической ситуации.

– Эээээ… то есть? – поднимаю я брови. – Все враги ведь и так уже повержены.

Полностью раздетая офицер Зубкова закатывает глаза.

– Козел… из-за тебя испортила романтику. ЦЕЛУЙ ДЕВУШКУ, ИДИОТ!

Лед наших губ соприкасается. Ее язык восхитительно холоден. Надеюсь, мы справимся быстро… и пойдем обедать. У меня кровяная ломка. Секс сексом, однако я по природе своей вампир. Пускай даже и очень робкий.

…Через десять минут понимаю, что обеда мне не видать: мы окажемся на поверхности где-то через сутки. В прошлый раз нашей любви помешал Карл – поэтому все получилось незатейливо, скомканно, а в конце и со стрельбой.

…Зато уж на этот раз нам абсолютно никто не мешал.

…Преподаватель Марфа Кузинец, волоокая дама из сибирских луговых вурдалаков, раскрыв окна настежь, наслаждалась морозным воздухом. Снежинки вихрем крутились в стенах классной комнаты. Каждый вампиреныш знает: это так замечательно – поймать снежинку, она ведь ни за что не растает в холодной, мертвой ладошке. Обращена, по вампирским меркам, Марфа была не так и давно – ей не исполнилось и тридцати, когда в 1862 году барышню укусил сам Тургенев: чем она гордилась по сию ночь. Работу в гимназии Кузинец обожала и по возможности старалась вложить в хрупкие детские души побольше нутряного зла и трупного яда. Подумать только, обращать больше некого: скоро эти крошки вырастут, превратятся в суровых вурдалаков… и забудут свою любимую учительницу. Это ее последний класс, другого не будет никогда: как не будет и детства в мире, населенном одними вампирами. Грустно, очень грустно. Мертвенно-бледные существа с пентаграммами на тонких шейках держат в когтях портфельчики, куда мамы упаковали завтрак – дикого хомяка или мышь-полевку: растущему организму необходима свежая кровь. На первой парте – ее любимчик, Кирилл Морталин… белощекий паренек, пухлые губы выдают полукровку. Одноклассники именуют бедняжку «бастардом», травят всем классом. Ботаников всегда шпыняют, веди они род хоть от Дракулы,

да благословят его силы Ада. А Кирюша способный, очень любит учиться.

– Милостивые государи, – голос у Марфы хриплый и воющий, что гармонирует с тучным телом. – Тема первой половины сегодняшнего урока-с: прообразы идей вампиризма в древнегреческой мифологии. Прошу вас, господа, обратить внимание на великого слепца Гомера: к сожалению, он умер, так и не будучи обращенным. «Одиссея» содержит подробное описание царства мертвых, управляемого братом Зевса – царем Аидом. Загробный мир, в представлении греков, находился «на крайнем западе, за рекой Океан, чьи волны умирают на земле». Если характеризовать книгу нынешним языком, то «Одиссея» – первое литературное произведение с элементами ужасов: особый акцент уделен важности крови в питании мертвецов-с. Тень из подземного царства Аида можно выманить, принеся ей кровавую жертву. Если оная тень примет дар, она выполнит любое пожелание дарителя. Обратите внимание, дети: черная магия-с и общение с трупами в Древней Греции считались обыденными вещами. Тени мертвых, однако, были своенравны. Случалось, загробный гость отказывался от жертвы, сочтя ее «недостойной». Более того – он мог напасть на благодетеля. А теперь подскажите мне: какой способ использовали древние греки, чтобы защитить себя от призрака?