Линкольн Чайлд - Обсидиановый храм

После этих слов он развернулся и со всей силы ударил пленника в живот, после чего, наконец, покинул трюм и захлопнул за собой решетку.

Девятнадцатью днями ранее.

25 октября

Рокки Филипов стоял у руля рыболовецкого судна «Маниболл», бороздившего море. В восточной части горизонта восходящее солнце прорывалось сквозь нагромождения серых облаков, разгоняя остатки бури, бушевавшей прошлой ночью. По левому борту от корабля лежал низкий темный берег острова Кроу, проплывающий мимо, а впереди Филипов видел возвышающийся маяк Эксмута, стоявший на утесе рядом с домиком смотрителя. Казалось, золотистое солнце восставало прямо над маяком – то было зрелище непередаваемой красоты. Сейчас никто из экипажа не заступил в дозор – все дремали внизу, в каютах. Мартин де’Хесус стоял неподалеку в рулевой рубке, попивая кофе и доедая черствый пончик, одновременно играя в какую-то игру на своем мобильном.

Филипов пребывал в прескверном настроении. Они только что доставили груз своему контактному лицу в штате Мэн. Дорога из Канады прошла без сучка и задоринки, и сейчас экипаж вез с собой семь чемоданов набитых наличными и запертых в трюме. Теперь до следующей поставки оставался месяц, в течение которого они могли прожигать свой заработок. Это путешествие было почти триумфальным… если не брать в расчет проблему с Арсено.

Федералы поймали его неделю назад с чемоданом денег после Канадского дела. Сто тысяч долларов оказались достаточной суммой, чтобы привлечь их интерес. Никаких наркотиков, ничего противозаконного, просто деньги. Теперь Арсено держали под стражей, и Филипов не сомневался, что над ним хорошенько работают. Он пока не сломался, это точно – в противном случае «Маниболл» уже накрыли бы. Но стойкость Арсено не будет длиться вечно. Филипов знал это, потому что у Арсено была жена и двое детей, а этот фактор всегда становился удобным рычагом, с помощью которого можно было надавить на человека. Кроме того он был глупцом. Ему стоило отмыть свою долю денег по разным каналам, которые Филипов тщательно разработал, вместо того, чтобы попадаться федералам с чемоданом, полным наличности!

Была и другая проблема: экипаж проголосовал за то, чтобы направить судно в Бостон, засесть там на месяц и вдоволь насладиться плодами своей работы. Филипову не нравился этот план, ему не нравилось решение, к которому пришла команда. Как это будет выглядеть? Несколько внезапно разбогатевших человек ворвется в город, начнет напиваться, снимать шлюх и, возможно, у кого-то из них слишком развяжется язык. В конце концов, разве то, что случилось с Арсено, который решил покинуть корабль раньше времени, не послужило уроком? И все же капитану пришлось согласиться. Он не мог просто сказать «нет» своему экипажу – особенно после того, как сильно его ребятам довелось попотеть во время последней доставки. Всем им пришлось рискнуть, всем пришлось потрястись от страха быть пойманными, и все же они сработали отлично. Теперь Филипов просто обязан был довериться им, чтобы не вызвать недовольство.

Что до него самого – он собирался провести месяц, спокойно отмывая столько денег с продажи наркотиков, сколько сможет, через успешную галерею антиквариата, которой он владел на Ньюбери-Стрит. Он намеревался тихо поужинать в прекрасных ресторанах с несколькими своими подругами, посетить несколько казино и добавить пару редких бутылок вина в свой винный погреб.

– Эй! – внезапно воскликнул Филипов, обратившись к де’Хесусу и вглядываясь в изменчивые волны. – Ты видишь это?

Он чуть подался вперед, чтобы рассмотреть получше.

– Твою мать, это жмурик!

Филипов быстро замедлил ход судна и пригляделся. Тело лежало лицом вверх, его руки были раскинуты в стороны, а лицо казалось бледным, как сама Смерть.

– Ну-ка, зацепим его, – скомандовал он де’Хесусу.

Тот вышел из рулевой рубки, схватил лодочный крюк и подошел к борту судна, пока Филипов маневрировал и пытался подвести корабль ближе к телу. Поняв, что де’Хесусу удалось зацепить труп, он оставил судно дрейфовать и присоединился к своему подчиненному, помогая ему втащить мертвеца на борт.

Филипов уставился на болтающееся на крюке тело. Это был мужчина, на вид – около сорока лет. Светлые волосы, облепившие череп, черный костюм, бледная, почти серая кожа. На левом запястье блестели часы.

– Втащи его на корму, – велел Филипов де’Хесусу.

– Шутишь, что ли? Ты его оставить собрался? Если мы с ним к берегу причалим, нам не избежать уголовщины!