Виктор Точинов - Стая

Загрохотал пулемет.

Патроны у Граева были самые обычные, да и калибр невелик, – но бельгийская машинка имела скорострельность тысячу выстрелов в минуту, и качество искупалось количеством.

Граев буквально нашпиговывал тварей пулями, отшвыривал назад свинцовыми струями – Макс, не давая времени на регенерацию, добивал прицельными выстрелами. Пришлось расстрелять три ленты и две обоймы, прежде чем стихли последние конвульсии…

СБ был еще жив.

Но медицина ничем помочь уже не могла – по крайней мере, доступная им в полевых условиях. Клыки безжалостно прошлись по груди, по шее, зацепили артерию… Жить раненому оставалось считанные минуты.

Граев нагнулся, пытаясь разобрать тихий, с большими паузами, шепот:

– Танцор… принимай… команду…

Он торопливо кивнул – не стоит зря тратить время, порядок перехода командования на случай смерти командира проработан заранее. Но СБ, похоже, уже не видел Граева.

– Одну тварь… с собой… и тут… должен быть… один… слушай приметы…

Граев слушал, СБ описывал приметы человека, которого нельзя убивать. Которого надо прихватить с собой.

– Нервный тик… речь сбивчивая… – закончил описание СБ. И замолчал.

– Детей нет! Мы зачистили весь объект,– сказал Граев. Кивнул на заваленный мертвыми тварями коридор. – Там что?

– Семь клеток и тупик… – пожал плечами Макс.

– Где дети? – чуть ли не тряс Граев без пяти минут мертвеца. – В крепости? Где?!

– Не… суетись… дети живы… завтра вернутся… к мамам…

– Су-у-ука…

Грешно и глупо испытывать ненависть к умирающему человеку. Но Граев испытал именно ее… Ничего не мог с собой поделать…

СБ, похоже, попытался засмеяться. Вместо этого закашлял, на губах запузырилась кровавая пена.

Граев подумал, что больше ничего не услышит. Ошибся.

– Вы… идеалисты… за деньги бы… не пошли… глотки резать… Дай гранату… И делай… что сказано…

Граев вытащил розовую гранатку из карманчика пропитанного кровью комбинезона. Поднес к приоткрытым губам…

Потом отвернулся, сделал шаг назад. Хватит ли у СБ сил надкусить оболочку? Или придется ждать девяносто секунд?

Сил у СБ хватило… Граев не стал смотреть на результат мини-взрыва.

Макс, однако, поглядел. Крякнул, покачал головой… Спросил, кивнув на косматые туши:

– Сейчас потащим? Или потом вернемся?

– Не потащим. Вообще, – отрезал Граев. – Давай-ка им фосфорными, кремацию…

– Ты начальник, тебе видней, – покладисто согласился Макс. – Вы там и в самом деле все закончили?

– Остались три помещения в центре… Самый гадюшник. Лаборатория. Там лба три или четыре с автоматами. Надя их держит, сейчас добьем…

– На счет три, – пообещал Макс.

Граев перешагнул через труп, скорчившийся в кровавой луже. Скомандовал:

– Закладываем остатки взрывчатки и… – он осекся. – Та-а-а-к… А это что за чудное видение?

Человечек, забившийся в щель между стеной и термостатом, сделал шаг вперед. Залепетал:

– Так ведь это… Я не стрелял… в руки даже… понимаете, да? И вы не это… ценная информация…

Ну точно… На вид лет пятьдесят, субтильный, речь невнятная… Вот о ком говорил СБ. И что теперь делать с этим чудом в перьях?

Надежда шагнула вперед. И, нарушая все инструкции, содрала с головы чеченку. Человечек ойкнул. Попятился в свою нору за термостатом.

– Узнал? – спросила Надежда. Такого ее голоса Граев еще не слышал. – Узнал… В монастырь собирался, да? Грехи замаливать?! Это, сука, твой монастырь??!! Это твои иконки?!

– Так ведь… Я же… они пришли… а я что? Как лучше… не я, так все равно…

Надежда обернулась к Граеву, к Максу и Валету. Сказала тихо и устало:

– Эта мразь – главная пружина тут… Без него ничего бы они не сумели… Так быстро, по крайней мере…

– Дай-ка я его, – шагнул вперед Макс. – Ты что-то сердитая шибко, помрет легко. А за клетки те и за ребятишек медленно подыхать должен…

– Мой, – отрезала Надежда.

Повернулась к человечку. Выдернула десантный нож. Граев отвел взгляд, но и не подумал вмешиваться. Справедливость бывает жестокой.

– Не-е-ет! – завопил тот. – Нельзя! Там – нету! (широкий жест вокруг себя). Тут, тут всё! (энергичный стук согнутым пальцем по лысеющему черепу). С вами… все с начала… для своих-то…

– Для своих, говоришь? – Надежда словно бы призадумалась. – С начала всё? На свежем материале? А в монастырь больше не собираешься… Ладно…

Она убрала нож. Вытащила крохотную розовую гранатку.