Виктор Точинов - Стая

Полосы пожелтевшей бумаги разорвались с громким треском; Граев высунулся наружу, огляделся… Отлично – машины, остановившиеся возле арки, не видны из-за угла дома. Сообразить, каким путем мог бы уйти Граев, преследователи не успели… Даже обнаружить, что его нет в квартире, – скорее всего не успели. И никого не послали приглядеть за окнами этой стены.

Мужичонка стоял рядом, пыхтел, нерешительно переминался с ноги на ногу – словно собирался предложить тяпнуть на дорожку стакан портяшки, да пожалел столь ценный продукт… Наконец – Граев уже стоял на подоконнике – хозяин пробормотал:

– Ты эта… Ты алиментов еще у сучки отсуди, – во, бля, фокус будет!

– Отсужу, – пообещал Граев. – Бывай. Спасибо.

Спрыгнул, мягко спружинил ногами – Ксюша даже не вякнула.

Дождь продолжался и продолжался.

Руслан, просидевший половину дня в непривычном бездействии, медленно сатанел. И уже был вполне готов согласиться с Наташей: нет на свете ничего более отвратительного и более вызывающего мысли о суициде, чем звук дождевых капель, барабанящих по обтянутой рубероидом крыше…

Хотя… Пожалуй, есть еще более мерзкий звук. Есть… Когда те самые капли просачиваются сквозь прорехи рубероида, затем сквозь доски потолка, – и падают на пол. Вернее, сейчас, – в подставленные жестянки, постепенно наполняющиеся водой.

Кап-кап! – словно на выбритый затылок в старинной пытке… Кап-кап! – словно запущенный неведомо кем метроном ведет обратный отсчет твоей жизни… Кап-кап… Кап-кап… Кап-кап…

…Обитала их троица – Руслан, Наташа, и нечто , не так давно именовавшее себя Андреем Ростовцевым, – на заброшенной базе какой-то экспедиции. Может, раньше тут квартировали геологи, или геофизики, или кто-то еще… Неважно.

Важно, что место уединенное и безлюдное… Незваные пришельцы могут появиться лишь с одной стороны – подъехать по слабо накатанной лесной дороге. А путей отступления, если не желаешь дожидаться гостей, множество, – со всех сторон тайга.

Правда, в свете последних событий можно ожидать чего угодно, – прилетевших на вертолете визитеров, например. Сам Руслан, окажись он вдруг на месте искавших его людей, так бы и поступил: начал бы методично обшаривать с воздуха подобные местечки: пустующие охотничьи зимовья и стоянки рыбаков; вымершие, обезлюдевшие деревушки и базы давно свернутых экспедиций…

Но подобный поиск, очевидно, будет вестись концентрическими, расширяющимися кругами. Причем стартовой точкой станет та, в которой преследователи потеряли Руслана. Запас времени есть… Да и не придумали пока бесшумно летающих вертолетов.

В общем, отсидеться можно. Беда в том, что отсиживаться нельзя.

Надо искать Эскулапа…

Но с этим возникли проблемы. Руслан поначалу их никак не ожидал: не может дилетант долго и успешно прятаться от профессионала. Тем более в местах глухих, где каждый чужак на виду, – однако именно в такие места тянет, как магнитом, неопытных людей, желающих затаиться… Человек же более-менее опытный знает, что лист надо прятать в лесу, – и ляжет на дно в большом, многомиллионном городе…

Однако Эскулап проявил невиданную прыть – для полного дилетанта, каким он являлся. Лихо оторвался от людей Германа в Красноярском академгородке, и, опережая их на темп, отправился в Нефедовку… Руслан вычислил без труда этот фортель беглого ученого, но лишь благодаря тому, что знал место рождения родителей Ростовцева – у Германа и его присных такой информации не было. На тот момент не было…

А вот дальше… Куда дальше отправился Эскулап – загадка природы. Судя по тому, как в Нефедовке он дотошно выспрашивал местных о судьбе всех внуков и внучек Бабоньки Ольховской, – стремился разыскать еще кого-то из ее потомков. В общем-то понятно, зачем: наверняка ищет следы гена, позволяющего делать ликантропию обратимым процессом, в идеале – произвольно обратимым.

Проблема в том, что внуков и внучек у Бабоньки народилось от двух сыновей не много, не мало, – восемь. Если отнять Елизавету, мать Андрея Ростовцева, – семь. И все разъехались по городам и весям бывшего Советского Союза, не ограничиваясь одной лишь Сибирью: еще и Москва, и Киев, и Воронеж, и даже Душанбе, – именно туда судьба занесла Елизавету Яновну Ольховскую, по мужу Сухотину, – кузину и тезку Елизаветы Владиславовны, матери Ростовцева…