Витамина Мятная - Мертвая Академия. Дилогия

У моих ног на полу валялся в луже черной крови вампир, горло разодрано. По краям раны следы огромных зубов, но самое страшное — он еще жив. Агонизирующие глаза смотрели на меня, держали не отпуская.

Рывок, и связь разорвана. Благословите, боги, нетерпение Лорда Директора!

Проходя мимо наглухо закрытых дверей, я снова почувствовала миазмы темного наваждения: боль, тоска, отчаяние.

Вдоль стен лежали раненые, около высоких створок никого. Темная, испещренная рунами и знаками древесина наводила на всех ужас. При мне раненая женщина-вампир из последних сил отползла подальше от нее.

— Они восстановятся? — с ужасом спросила я у Нагга, кивая головой на искалеченных людей. Змей поджал губы.

— Этот навряд ли, — с издевкой в голосе бросила мужеподобная дева, услышав меня. Подошла к ближайшему и пнула умирающего ногой. Тело низшего вампира безжизненно обмякло. Подойдя к следующему, вампиресса со всего размаху опустила ногу на его голову и направилась к следующему раненому.

Самое страшное, что они даже не пытались уползти, послушно, как бараны, принимая свою участь из рук того, кто мог решать за них, из рук Высших.

Я попятилась, мне было ненавистно смотреть на то, как вампиресса с лицом ангела безжалостно добивала раненых. Своих собственных воинов, единых с ней по крови!

Пришлось отойти от змея: еще минута, и от увиденного меня стошнит! Пока он здесь, меня не укусят, мало кто посмеет возжелать, на мне змеиный запах.

Загадочная дверь вновь попала в поле моего зрения. Вокруг никого. Принцесса добивала своих, змей отвлекся.

Неизвестность манила и звала, пугала и притягивала одновременно. Я подошла к дверям, прижалась лицом к вибрирующей древесине. Нерешительно подняла руку и нажала на ручку.

Холод метала. На ладони ржавчина и гибель железа. Даже материальные вещи чувствуют скверну и умирают, пропитанные ядом.

Дверь открылась, я незаметно шмыгнула внутрь. Любопытство сгубило не только кошку, я также пропала сразу, как только вошла. Испуг сковал тело.

Я стоял на вершине холма и видел, как отхлынул вал нападающих. Серые волны, готовые на самую необузданную жестокость, вкусившие своей излюбленной пищи — вампирского мяса — отступали неохотно, подчиняясь моему приказу.

Вокруг холма кругами бегали оборотни, свежие полки, не задействованные в штурме. Уже перекинувшиеся в четвероногий вид и нетерпеливо ожидающие сигнала, когда и им будет разрешено отведать редкий деликатес — сердце кровососа.

У каждого на шее висел пучок ярко-зеленых листьев Живицы, магической травы для восстановления. Когда вампиры давали слишком яростный отпор, оборотни съедали растение.

Живица одновременно восполняла силы и лечила раны. Великолепное лесное средство, единственное, что можно противопоставить бешеной регенерации кровопийц.

Эти листья служили и лекарственным амулетом, и знаком принадлежности к клану Зеленых Волков, который победил клан Красного Клыка и обрел нового альфу. Все оборотни беспрекословно подчинялись новому вожаку.

Тут же у холма возле разведенного костра сидел шаман, подбрасывая в кипящее варево коренья и сушености.

Время от времени глаза волчицы с тоской возвращались к замку, пытаясь нащупать сознание ученицы.

Я осмотрелся. Эти волки пойдут за мной в огонь и воду. Они, как никто другой, понимают, насколько важна для альфы его самка. Оборотни не могут стерпеть такого оскорбления от своих извечных врагов.

Вампиры как всегда лгут, нагло, виртуозно, прямо в глаза. Сегодня я почувствовал ее запах, чтобы ни говорили кровососы, она в замке.

С новой волной на штурм пойду я, стены не устоят перед натиском.

Серая морда поднялась к небу. Волки взвыли.

Сигнал. Пора.

К рыку вожака, сотрясшему ночь, присоединилась песня стаи.

Полутемный зал.

Еле различимая тень, скорее ощущение присутствия, чем ясно увиденные очертания существа.

Фигура на троне безучастна, но глаза прикованы ко мне. Держат, не позволяя двинуться, не давая расслабиться.

— Призрак, как ты посмел потревожить мой сон? — голос в темноте.

— Я живая! Пришла добровольно! — пискнула я все, что сумела придумать.

— Какой дурой надо быть, чтобы сунуться в гнездо вампиров, — сказано было с издевкой, устало. — Простая человечка, слабая и беспомощная! — Эта фраза звучала, как удар, как пощечина. В звуке голоса были яд и оскорбительное презрение.

В свете луны видна рука. Она опустилась вниз, зачерпнула и пропустила между пальцев нечто похожее на длинных извивающихся змей, во мгле я не рассмотрела, что это было.