Александр Авгур: Дом скорби [СИ]

— Не боюсь я ничего, не боюсь я никого!..

Среди этих сумасшедших я увидел нового мужа Оли, Петра Трубинина, чинушу из администрации города. Я всегда знал, что с ним что-то не так, уж слишком идеальным он был. Мне стало понятно, кто затащил моих девочек сюда — на смерть. Вопроса почему? — не возникало, я просто хотел убить его, во мне не было зла, я и есть зло!

— …Испугаю я любого, — даже чёрта самого!

Безголовое тело девочки зашевелилось.

— Смотрите! — завопила Зинаида Степановна Романюк. — Я же сказала, он пришёл! О, тьма, проникни в нас!

Окровавленное тело девочки поднялось на ноги, в руках у него была голова. которая шептала, выблёвывая бурую красную массу:

— Не боюсь я ничего, не боюсь я никого!..

В толпе убийц зародился огонёк страха и паники. Кто-то сказал дрожащим голосом:

— Мы все умрём!

А голова мертвеца продолжила:

-..Испугаю я любого, — даже чёрта самого!

Детская рука швырнула голову в мэра и острые зубки мёртвой хваткой вцепились в её горло, откусывая кусок плоти. Кровь хлестала фонтаном, заливая всех присутствующих, которых охватил шок. Никто не сдвинулся с места. В глазах убийц читалось роптание овец на скотобойне.

Тело Машеньки свалилось на пол, а мэр, окинув взглядом свидетелей моего присутствия, пробурчала:

— Не боюсь я ничего, не боюсь я никого!..

И жирная туша Романюк накинулась на разбежавшуюся в сторону толпу. Одним ударом госпожа мэр сломала кадык лысеющему старику, вторым ударом она свалила с ног одного из полицейских, потом её руки сломали шею терапевту. Тело терапевта разорвало рот воспитательнице детского сада и перебило хребет молодому бизнесмену. Началась кровавая каша. Сумасшедшие люди убивали друг друга и сами падали на пол, мертвецы вставали и убивали живых. Пол был усеян телами, а стены заляпаны грязной массой из крови и кишок, в воздухе стоял смрад свежего парного мяса вперемешку с запахами железа, мочи и дерьма.

Через пару минут почти все были мертвы. Убежать удалось лишь двоим — лысеющему хирургу и Петру Трубинину…

Наступила ночь, и лишь полный диск луны освещал две бегущие на февральском морозе голве задницы на улице разбитых лет шесть назад фонарей.

— Стой! Стой, сучёныш! — кричал, срываясь на хрип, хирург. — Устал, устал! Обожди…

И беглецы остановились отдышаться.

— Что это за хрень там произошла? — спросил повалившийся на снег хирург.

— То, чего мы ждали! — задыхаясь, ответил Трубинин. — Князь мира сего явил нам свой лик!

— Вот чёрт! Ахахахахаха! — истерически засмеялся хирург. — Я то приходил в ваш кружок долбоёбов чтобы молодым тёлкам являть лик своего члена и выбить у мэра кусок земли подешевле, а у вас там всё на самом деле! Вы пиздец, долбоёбы! Если б я знал, что эти ваши ебучие сатанинские слова вызовут дьявола на самом деле, я бы рот заткнул и молчал в тряпочку!

— Тихо! — скомандовал Трубинин. — Кто то идёт! Слышишь?

Недалеко послышался хруст снежного наста под чьими-то ногами, и нервный женский голос возвестил:

— Не боюсь я ничего, не боюсь я никого!..

— Кто там? — испуганно поинтересовался хирург.

— Отвечай, кто идёт? — настойчиво спросил Трубинин.

Женщина, вся в крови, приблизилась, и голые мужчины узнали её.

— Ооля… Это ты? — дрожащим голосом спросил Трубинин. — Ты жива?

— Уже нет. Вы слишком сильно меня избили — переломанные рёбра проткнули лёгкое. Я захлебнулась в собственной крови. Не очень приятно, сучара!

— Прости меня, Оленька! — встав на колени, взмолился её муж.

— Слушай, я не при делах! — начал оправдываться хирург. — Я в эту херню влип по глупости!

Я кулаком Оли пробил грудь хирурга насквозь, он упал. В его глазах читалось непонимание происходящего, из его рта хлынула кровь, его ожидали несколько минут предсмертной агонии.

— Не убивай меня! — заскулил Пётр Трубинин. — Я не хотел! Это всё мэр Романюк — она сказала, что дьявол даст мне всё, что я хочу!

— За что? — спросил я голосом Оли.

— Ты не любила меня! — заплакал Пётр. — Ты никогда не любила меня! Ты всегда любила только этого… Романова! Гниду и кровопийцу! он предавал тебя, изменял, причинял тебе боль, а ты его всё равно любила! Ты думаешь, я не видел, что ты постоянно следишь за его жизнью в соцсетях, ездишь в гости к его родителям, спрашиваешь о нём у подружек?! А я? Я делал всё для тебя и твоей дочери! Всё! А ты всё равно меня не любила, тупая ты сука!! А Романюк дала мне надежду, что, если мы убьём твою дочь, дьявол заставит тебя меня любить!