Райчел Мид - Академия вампиров. Охотники и жертвы

— Я ничего не знаю. Просто глупая шутка.

— У тебя есть хоть какие-то догадки, кто это сделал? И зачем?

Я задумалась. До нашего бегства заподозрить можно было множество людей. Такое случается, если вы популярны. Люди любят вас, люди ненавидят вас. Но сейчас? В известной степени Лисса как бы не существовала. Единственная, кто реально презирал ее, была Мия, но, казалось, Мия больше склонна оперировать словами, чем поступками. И даже если она решила проявить себя более агрессивно, почему именно так? Она казалась человеком другого типа. Существует миллион иных способов отомстить.

— Нет, — ответила я. — Ни малейшего представления.

— Роза, если ты знаешь что-то, расскажи мне. Мы с тобой на одной стороне, мы оба хотим защитить ее. Это серьезно.

Я резко развернулась и выплеснула на него свой гнев по поводу этой истории с лисой.

— Да, это серьезно. Очень серьезно. А ты заставляешь меня каждый день описывать круги по беговой дорожке вместо того, чтобы учить сражаться и защищать ее! Если хочешь помочь ей, научи меня хоть чему-нибудь! Научи меня сражаться. Бегать я уже умею.

До этого момента я не осознавала, как сильно мое желание учиться — чтобы доказать свою значимость в глазах его, Лиссы и вообще всех. Инцидент с лисицей заставил меня почувствовать себя бессильной — очень неприятное чувство. Я хотела делать что-нибудь, хоть что-то.

Дмитрий воспринял мою вспышку спокойно, все с тем же бесстрастным выражением лица. Когда я закончила, он просто дал понять, чтобы я продолжила путь — будто я ничего не говорила.

— Иди. Ты опаздываешь на занятия.

Распалившись от гнева, я дралась лучше, чем когда бы то ни было. И в результате одержала свою первую победу в рукопашном бою над Шейном Рейсом. Мы с ним всегда ладили, и он воспринял мою победу по-доброму, даже зааплодировал, вместе с некоторыми остальными.

— Начало возвращения, — заметил Мейсон после занятий.

— Похоже на то.

Он легко коснулся моей руки.

— Как там Лисса?

Я не удивилась, что он в курсе. Иногда слухи распространяются здесь так быстро, как будто все «связаны» между собой.

— Нормально. Справляется. — Я не стала вдаваться в подробности, откуда мне это известно. Никто из учеников не знал о нашей связи, — Мейс, ты говоришь, что хорошо знаешь Мию. Могла она это сделать?

— Я никогда не утверждал, что понимаю ее. Но если честно… нет. Мия даже не анатомирует животных на биологии. Просто не могу представить себе такого — что она способна хотя бы поймать лисицу, не говоря уж о том… ммм… чтобы убить ее.

— У нее есть друзья, которые могли сделать это по ее просьбе?

Он покачал головой.

— Нет. Все они из тех, кто не любит марать руки. Хотя… кто знает?

Когда мы позднее встретились с Лиссой за ланчем, она все еще дрожала, и чем дольше Наталья со своими дружками трещали об этой лисице, тем больше портилось у Лиссы настроение. По-видимому, радость быть в центре внимания оказалась для Натальи сильнее отвращения. Может, периферийный статус устраивал ее гораздо меньше чем мне казалось.

— И прямо там она и лежала. — Она взмахнула руками для пущей выразительности. — Как раз посреди постели. И повсюду была кровь.

Лисса позеленела, как ее свитер. Я, даже не доев, утянула ее оттуда и разразилась гневной тирадой по поводу бестактности Натальи.

— Она славная, — автоматически повторила Лисса. — Ты не раз сама говорила что она тебе нравится.

— Да, она мне нравится, но в некоторых ситуациях она совсем не умеет себя вести.

Мы стояли у входа в класс, и, проходя мимо, люди бросали на нас любопытные взгляды и перешептывались. Я вздохнула.

— Как ты справляешься со всем этим?

Бледная улыбка скользнула по ее лицу.

— Ты уже перестала меня чувствовать?

— Нет, но я хочу услышать от тебя самой.

— Не знаю. Справлюсь. Хотелось бы только, чтобы они перестали таращиться на меня, словно я какой-то уродец.

В душе снова вспыхнул гнев. История с лисицей плоха сама по себе, но люди расстраивают Лиссу и тем самым ухудшают ситуацию. По крайней мере, с этим я могла что-то сделать.

— Кто досаждает тебе?

— Роза, ты не можешь отколотить всех с кем у нас возникают проблемы.

— Мия?

— И другие тоже — уклончиво ответила она. — Послушай, это не имеет значения. Я хочу узнать… в смысле, я не могу перестать думать о том случае…

— Прекрати.

— Почему ты продолжаешь делать вид, что ничего не было? Именно ты, заметь. Вот ты осуждаешь Наталью за то, что она не может остановиться и перестать болтать об этом, а сама тоже не слишком хорошо владеешь собой пусть даже и в обратном смысле. Обычно ты готова говорить обо всем.