Марк Фрост - Шесть мессий

Впрочем, сначала первостепенное. Возможно, кратчайший путь к нужным сведениям лежал прямо перед ним.

Человек в двух койках от него утихомирился и теперь дышал напряженно, но медленно и равномерно. Канацзучи вскинул сверток на плечи и двинулся между спящими, стараясь не наступить на четыре скрипучие половицы, затем остановился у постели спавшего у дверей старосты и кончиком вакидзаси — оружия, представлявшего собой нечто среднее между длинным кинжалом для левой руки и укороченным мечом, — осторожно извлек из-под его матраса ключ от спальни. Связка была прикреплена к койке сыромятным ремешком, который японец перерезал движением запястья.

Спустя минуту он стоял в коридоре, глаза уже приспособились к темноте. Множество ароматических свечей, горевших на маленьких алтарях, наполненных фруктами и монетами, наполняло воздух густым едким дымом. По нетронутой пыли на полу Канацзучи определил, что с тех пор, как два часа тому назад, в полночь, были заперты их двери, никто по коридору не проходил. Он скользнул к середине холла рядом с лестницей, слился с тенями, замер и прислушался.

Из спален на его этаже, так же как из нижних и верхних, доносилось сонное дыхание. По стенам бегали тараканы. Сосредоточившись, он распространил свои сверхчувственные способности, сделав это так же легко, как надевают одежду.

Уличный кот вспрыгнул на мусорный бак, учуяв промышлявших в нем крыс. Послышался звук проехавшего экипажа. Гогот пьянчуг. Визгливый голос торгующейся проститутки. В конюшнях неподалеку фыркали и притопывали копытами кони.

Ага, вот и шаги. Ближе.

Он втянул сеть своих чувств обратно, сосредоточившись на первом этаже доходного дома.

Вошел человек. Один. Тяжелый. Рослый, судя по длине шага. Европейские кожаные башмаки. Позади него волочится по земле мешок. Треск, шипение, словно ползет гремучая змея. Вот он тихонько нагибается и слышится звяканье — звенят монеты. Наверное, падают в мешок.

Легкий, словно ударили крошечные цимбалы, звон будит спящих на нижних этажах. Люди ежатся от страха, опасливо перешептываются. Никто не поднимается со своего топчана.

Шаги — кто-то идет по лестнице. Второй этаж. Приглушенный бой барабана, громче звучат цимбалы, настойчивее шипение. С каждого алтаря собираются монеты, и собирающий их все ближе. По спальням распространяется ужас, люди бормочут молитвы, судорожно перебирают четки. Канацзучи выбрасывает из сознания парализованных страхом невежд и сосредоточивается на тяжкой поступи, доносящейся с лестницы.

И вот демон появился на лестничной площадке. Он ужасен: драконья голова, оперенные лапы, птичьи когти, о бедро бьется подвешенный на поясе тамбурин. Большой джутовый мешок, подскакивая, волочется позади.

Когда демон дошел до третьего этажа, у его ног упала монетка. Он остановился, посмотрел вниз. Золотая. Демон потянулся за ней, и в этот момент бесшумно двинулась тень. Сознание демона успело отметить серебристую вспышку, неуловимое движение в его сторону, но это было последнее, что он увидел в земной жизни. Меч рассек шейные позвонки столь стремительно, что, когда глаза еще посылали в мозг информацию о том, что помещение вдруг начало вращаться, отсеченная голова уже катилась по ступенькам.

Канацзучи нанес удар под таким углом, чтобы кровь из обрубка шеи не обрызгала его одежду, и вложил «косца» в ножны настолько быстро, что успел подхватить тело и мягко опустить его на пол, прежде чем кровь хлынула потоком. Он легко вскочил на лестничную площадку и сорвал дешевую картонную маску дракона с головы заурядного головореза с тупым, плоским лицом.

Канацзучи снял с его пояса флейту и направился обратно к своей комнате.

Когда староста услышал, как демон остановился снаружи, он потянулся за ключом, потом за ножом и обнаружил, что ключа нет. Нож тоже исчез. И тут дверь распахнулась, послышался приглушенный свист злого ветра. Все остальные в комнате спрятались под одеялами.

Яркая бумажная голова дракона просунулась в открытую дверь, когтистый палец поманил старосту к себе.

«Что, черт возьми, делает Чарли? — подумал староста. — Мы так не договаривались».

Раздраженный, он высунулся в коридор. Ветер неожиданно прекратился, дверь закрылась за его спиной. Перед ним взметнулось облачко серного дыма, вспыхнул свет, и он увидел голову и тело своего сообщника: Чарли Ли лежал на промокшем от крови полу. А затем железная хватка сомкнулась на его горле и оторвала от пола. Он не мог выдохнуть, и воздух распирал его грудь, как оболочку воздушного шара.