Инна Кублицкая - На тихом перекрестке

И Коэн схватился за эту соломинку, остался ждать Майка. Хотя внутренним чутьем понимал, что вряд ли это что-нибудь ему даст: Майк ведет себя так странно только потому, что сам ошарашен и ничего не понимает.

Так оно и оказалось: Майк в отчаянии рассказал, как обнаружил девочку, и Коэн был вынужден ему поверить — так врать было глупо и невозможно; еще раз перепроверенное алиби подтвердило каждый его шаг, а экспертиза показала, что окно несомненно было разбито снаружи — словно девочка действительно невесть откуда появилась на карнизе и уже оттуда проникла в комнату; причем Майка в это время дома не было; ничего не дали и проверки соседей, от которых — хотя бы теоретически — могла бы пробраться девочка…

Вот и получается, что будущая Занни Шевальер неведомо каким, просто-таки мистическим образом, исчезла с озера Сент-Этьен и материализовалась на карнизе дома под окнами квартиры Микаэля Кушлера.

А теперь вот Дели явно намекает, что эти убийства как-то связаны с Вальпургиевой ночью. Чертовщина ведь!

Дели упомянула о разговоре, который вечером слышала в городке археологов. Вечерние беседы на открытом воздухе со стаканом вина или холодного пива — кому что нравится — были здесь в обычае, причем говорили вовсе не об одной археологии: болтали, сплетничали, трепались о чем угодно. В тот вечер разговор зашел о суевериях. Дели со смехом вспомнила случай на автозаправке около Дижона.

— Он, конечно, шутил, но…

— Вовсе не обязательно, — возразил профессор Жаккар. — Трудно представить, но в ведьм верят многие наши современники…

Поговорили об официально зарегистрированных колдунах и ведьмах, причем тот же профессор Жаккар с некоторой патриотической гордостью упомянул, что в Северингии живет некий Акил Героно, лучший в Европе специалист по магии и колдовству, хорошим знакомым коего он, профессор Жаккар, имеет честь быть, так что может лично засвидетельствовать глубокие познания старика в этих вопросах. Вспомнили спиритов и телепатов, потом поговорили о шаманах и языческих верованиях; не остались в стороне и германские предания о валькириях и норнах. Жаккар заметил, что германские народы в свое время испытали сильное влияние балтских племен.

— Балты, — разглагольствовал он, словно на кафедре перед студентами, — дольше других европейских народов сопротивлялись христианству. Ведь балты жили в самом центре Европы, их окружали христиане — католики и православные, против них предпринимали крестовые походы, но они крепко держались за языческие верования вплоть до пятнадцатого века…

Высшую ступень в мифологии балтов, продолжал Жаккар, поощряемый явным интересом слушателей, занимал верховный бог Андай, ниже него стояли Перкунас-громовик и бог-кузнец Телявель. Ступенью ниже стояли боги, покровительствующие природным явлениям или хозяйству человека, их было слишком много, чтобы все их имена сохранились до наших дней. Еще ниже, примерно на одном уровне, находились люди и духи. Иные духи были мало похожи на людей; других можно, пожалуй, назвать бесами; третьи были чем-то малоосязаемым и больше походили на призраков. Но были и другие существа — полулюди-полудухи. Ведьмы и колдуны, по мнению древних балтов, относились именно к этой категории. Ничем не отличаясь от обычных людей, они умели, например, летать, знали магию и могли вызывать наваждения. Дружественными человеку были так называемые кауки, дейве и мауве, нейтральными — ведьмы-раганы, враждебными — слогуты и мани, насылающие кошмарные сновидения. А еще были мурги, воздушные духи, спутники Дикого Охотника. Эти были самыми опасными, особенно в зимние непогоды, а также в ночи на первое мая, тридцать первое июля и первое ноября. От них, как и от всех прочих духов, можно было защититься серебром, но мурги славились хитростью и способны были придумать какую-нибудь каверзу, чтобы обойти обереги…

Все это Дели и пересказала Коэну.

— Шано неспроста носит, не снимая, всякие серебряные безделушки, — сказала она.

— Дели, — со вздохом сказал Коэн, — зачем ты мне все это рассказываешь?

— Ну-у, — протянула Дели. — Ты же сам рассказывал про Занни и Сент-Этьен…

— И что? — спросил Коэн. — Этих самых мургов можно арестовать и посадить в тюрьму?

— Не знаю, — призналась растерянная Дели.

— Вот и я тоже, — отрезал Коэн. — Пусть с духами воюют священники.

Если не считать того случая близ Дижона, Дели ни разу не замечала, чтобы Шано чего-то боялась. Она, правда, не любила лазить по высоким скалам у моря, зато с удовольствием плавала там, где глубина была большая, а вода прозрачна, как воздух.