Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами

— Шериф, сюда, собаки нашли здесь что-то движущееся! Господи, что это такое?!

Хейзен оторопело смотрел вперёд, но почти ничего не видел. В красном свете вокруг мелькали странные фигуры. Что он там кричит? Что случилось? Хейзен остановился и перевёл дыхание. Лефти и собаки исчезли в большой пещере, заполненной острыми сталактитами, свисающими сверху, как шторы.

— Лефти! — Шериф не узнал свой хриплый голос. Куда теперь? Где собаки?

Услышав тяжёлое дыхание Расковича, Хейзен посмотрел на него и понял, что того охватил панический страх.

— Куда они пошли? — спросил Раскович.

Хейзен покачал головой, оглушённый акустическим ударом, а потом медленно пошёл вперёд, хлюпая ногами по неизвестно откуда взявшейся воде. Раскович неотступно следовал за ним, раздражая своим хриплым дыханием. Лай собак слышался издали.

И вдруг всё мгновенно изменилось. Громкий лай одной из собак сменился приглушённым хрипом, напоминающим скрип тормозов на мокром асфальте. Вместо него послышалось грозное рычание, которое явно не могло принадлежать собакам.

Раскович замер от страха, а Хейзен остановился и прислушался. К лаю животных примешался писклявый голос человека. Лефти.

— Господи Иисусе! — прошептал Раскович побелевшими от страха губами и стал лихорадочно вертеть головой в поисках спасительного убежища. Хейзену показалось, что он сейчас упадёт в обморок.

— Успокойся, — процедил сквозь зубы шериф, — ничего страшного. Вероятно, собаки загнали в угол Макфелти, а потом ушли в другую пещеру. Идём, нам нужно найти их. Ларсен! Коул!

Браст! Мы здесь! — закричал он во весь голос. Шум впереди нарастал. Хейзен думал уже не о собаках, а о Макфелти. — Раскович, всё нормально, — подбодрил он коллегу.

Но тот попятился назад, лихорадочно дёргая рукой с огромным револьвером. Хейзена ужасала мысль, что Раскович упадёт в обморок или начнёт палить из револьвера направо и налево. Он хотел было поддержать его, но остановился, снова услышав крики и рычание.

— Раскович, опусти револьвер, — прошептал ему Хейзен, но было уже поздно. Раздался оглушительный выстрел, и со сталактитовых стен посыпались мелкие осколки. Хейзен прикрыл голову руками и громко выругался, плюхнувшись всем телом в холодную воду. — Ларсен, — из последних сил выкрикнул он, приподнимая голову, — немедленно сюда!

Раскович бросился назад, оставив на земле ещё дымящийся от выстрела револьвер.

— Раскович! — гаркнул Хейзен, пытаясь догнать его. — Назад! Ты куда?

И в этот момент невообразимый шум и громкий лай собак сменились тишиной, оглушительной и пугающей своими непредсказуемыми последствиями.

Пендергаст остановился и прислушался. Все звуки в пещере отдавались гулким эхом в длинных каменных галереях, искажённые до неузнаваемости внутренним пространством. Ему казалось, что он слышит странные звуки, но определить их не мог. Все они походили на громкий шёпот, шум морского прибоя или шелест листьев.

Он ускорил шаг в правильном, как ему казалось, направлении, обходя огромные сталактиты. В самом конце коридора, где начиналось новое ответвление, Пендергаст снова остановился и прислушался.

Странные звуки не исчезли.

Пендергаст посмотрел в карту и приблизительно определил, где находится. Он был почти в самом центре огромного лабиринта, откуда отходили многочисленные тупиковые лазы, искривлённые проходы и узкие тропинки. Обнаружить источник звука в такой сложной системе было невозможно. Но Пендергаст хорошо знал, что в таких пещерах все звуки разносятся в том или ином направлении в зависимости от потоков воздуха. Вынув из кармана золотую зажигалку, он зажёг её и поднял перед собой, пытаясь по огоньку уловить направление воздушного потока. Потом Пендергаст быстро зашагал в нужном направлении.

Однако звуки вскоре прекратились, и в пещере повисла гробовая тишина. Пендергаст шёл вперёд по узким галереям и тоннелям, изредка сверяясь с картой. В самом конце одного из тоннелей он остановился и осветил фонариком почти отвесную каменную стену. Сначала он подумал, что снова попал в тупик, но, приглядевшись, увидел в стене небольшую расселину, почти вертикально поднимавшуюся вверх. На карте её не было, но Пендергаст догадался, что если пойдёт по этому пути, то значительно сократит путь. У самой расселины он снова прислушался. Откуда-то издалека доносились шум падающей воды и тихие человеческие голоса. Они казались ему человеческими, хотя огромное пространство пещеры искажало все звуки.