Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами

Она поползла ещё быстрее, с надеждой отсчитывая шаги: один, два, три, четыре, пять… Кори почти физически ощущала близость выхода: шесть, семь, восемь…

И тут её рука коснулась чего-то мягкого.

Кори инстинктивно отпрянула назад, и только минуту спустя её охватил смертельный страх. Что это? Крыса? Летучая мышь?

Она замерла и прислушалась. Ничего подозрительного. Значит, показалось. Да и что может быть в такой темноте?

Немного успокоившись, Кори снова протянула руку вперёд и снова ощутила под ней что-то мягкое и тёплое. Кори в ужасе попятилась назад. Теперь уже было ясно, что это нечто мягкое, тёплое, безволосое и влажное.

Кори напрягла зрение и попыталась разглядеть в темноте, что это. И только сейчас она ощутила тот самый зловонный запах, который впервые почувствовала в пещере. Этот запах дурманил голову и вызывал тошноту. И при этом она услышала странный звук, отдалённо напоминающий дыхание. Или это она от страха так тяжело дышит?

Кори стиснула зубы, надеясь овладеть собой. Как бы там ни было, это нечто пока не подаёт никаких признаков жизни. Может, это просто-напросто куча дерьма или сырой земли? Если останавливаться перед каждой кучей дерьма, то ей вообще не выбраться отсюда.

Кори снова протянула руку вперёд и нащупала что-то тёплое и влажное. Правда, на этот раз она не убрала руку, а провела ею по тёплому предмету. В ту же секунду Кори парализовал ужас. Она вдруг отчётливо осознала, что прикасается к чьей-то ноге с длинными сломанными ногтями.

Кори отдёрнула руку и попыталась облизнуть пересохшие губы, но не смогла. Её сковал животный страх. И этот страх усилился, когда из темноты до неё донёсся сдавленный голос, отдалённо напоминающий человеческий:

— Хочешь поигвать со вной?

Шериф Хейзен сидел в мягком кресле и постукивал кончиками пальцев по полированной поверхности стола. Ну почему Медсин-Крик не может устроить приличный офис для своего шерифа, с такими же дорогими креслами и огромным столом для заседаний? Впрочем, всё ясно. Офис здешнего шерифа, как и всё остальное в Дипере, куплен на заимствованные деньги, а у Медсин-Крика таких денег нет. Ничего, будет праздник и на его улицах, причём в значительной степени благодаря ему, шерифу Хейзену.

В другом конце кабинета звучал глухой голос шерифа Хэнка Ларсена, но Хейзен не слушал его. Пусть его коллега говорит сам с собой. Хейзен посмотрел на часы: уже семь. Сегодня они проделали длинный путь и добились определённого успеха. За это время шериф многое обдумал и почти решил загадку убийств в его родном городке. Лишь одна деталь всё ещё не давала ему покоя.

А шериф Ларсен, кажется, уже пустил в ход главные аргументы.

— Всё это слишком поверхностно и слишком неопределённо, Дент, — доказывал он. — Я так и не услышал никаких серьёзных доказательств, кроме досужих предположений и необоснованных подозрений.

«Предположений и подозрений», — ехидно ухмыльнулся Хейзен. Господи, Хэнк, похоже, начитался романов Гришема.

Ларсен поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Дент, я не стану бросать тень на добропорядочных граждан Дипера, пользуясь твоими бездоказательными аргументами. Сам не буду этого делать и другим не позволю. К тому же это дело не входит в мою юрисдикцию.

Хейзен намеренно долго молчал, а потом повернулся к Расковичу:

— Честер, а вы что думаете по этому поводу?

Тот бросил быстрый взгляд на Сеймура Фиска, декана сельскохозяйственного факультета. Фиск внимательно следил за ходом разговора и всё больше хмурился.

— Ну что тут скажешь? — уклончиво начал Раскович. — Полагаю, что все приведённые мной и шерифом Хейзеном доказательства дают основания для продолжения расследования.

— Вы обнаружили только то, — бесцеремонно прервал его Ларсен, — что Лавендер в сложном финансовом положении. А у кого в наши дни нет финансовых проблем?

Хейзен предпочёл не вмешиваться в разговор, давая возможность Расковичу изложить своё мнение.

— Нет, мы обнаружили нечто большее, чем обычные финансовые нарушения, — продолжал Раскович. — Он годами не платил налоги на недвижимость, и мне весьма любопытно, почему наши налоговые службы не заинтересовались им раньше. Кроме того, Лавендер постоянно убеждал всех своих друзей и знакомых, что поле для эксперимента выделят в Дипере. Он всё время доказывал, будто у него есть определённый план, и вёл себя так, словно знает то, что неизвестно всем остальным. Так вот, этот так называемый «план» вызывает у меня серьёзные подозрения.