Наталья Тимошенко - Исчезающие в темноте [СИ]

Поэтому он просто кивнул.

— Почему ничего не сказали ей?

— Она тоже это знала.

— Зачем тогда хранила адрес? Почему просто не уничтожила документы?

— Я не знаю. Возможно, чтобы привязать Леру к себе. Лера на нее работала, приносила немалый доход.

— То есть Федорова не была такой уж исключительно белой и пушистой, пожелавшей спасти несчастную девушку от пожизненного заключения в психушке?

— А разве бывают исключительно белые или исключительно черные? — Марк вопросительно посмотрел на следователя, и в его голосе наконец проскользнуло раздражение. — Разве не все мы одинаково серы? Все зависит от ракурса, с которого вы смотрите на человека.

— Вы хотите сказать, что можете оправдать даже поступок Валерии?

— Вы едва ли его поймете.

***

Лера не знала, сколько прошло времени. Может, несколько часов, а может, и несколько дней. Дождь давно перестал барабанить по козырьку крыши, еще сохранившемуся над входом, а в мрачном помещении было и так темно. Она сильнее завернулась в куртку Риты, набросив на голову капюшон, и спрятала лицо в коленях. Становилось очень холодно. Бомжи, которых она прогнала отсюда, возвращаться не решались, и она чувствовала себя в относительной безопасности.

Выйдя из дома родителей, если этих людей можно было так называть, Лера сначала села в машину, но, проехав несколько кварталов, бросила ее. Во-первых, по машине ее будет слишком легко найти, а искать ее наверняка будут, она же убила как минимум одного человека. И тогда первый же гаишник схватит ее. А во-вторых, Лера не представляла, куда ей ехать. Ксения мертва, едва ли салон теперь будет работать. И опять же, это первое место, где ее станут искать. К Марку? Даже если Рита права, даже если он простил ей предательство, то едва ли простит убийство. Обращаться за помощью к Марку значило снова подставить его. Этого Лера хотела меньше всего на свете. Почему она не подумала о том, что будет делать, до того, как поехала к родителям? Впрочем, она мало что соображала. Ножницы, мягко вошедшие в тело Никиты, что-то перещелкнули в ее голове. Все остальное она видела словно со стороны, как в кино.

Мать открыла ей дверь и, конечно же, не узнала ее. Откуда ей было ее знать? Что общего трехлетний ребенок может иметь с двадцатипятилетней девушкой? Она смотрела на нее удивленно, словно ждала чего-то. И лишь когда Лера сняла очки, выдохнула:

— Лера?

Только сейчас Лера задалась вопросом, а как она узнала ее без очков? Тогда ей было не до этого. Мгновение спустя мать уже пятилась от нее, пока не уперлась спиной в стену. А затем развернулась и бросилась в глубь квартиры. Лера догоняла ее кошмарами, но, загнав на кухню, растерялась. Она не знала, что ей делать. В воображении, когда она сотни раз представляла себе этот момент, у нее в руках всегда оказывался пистолет. На самом деле она никогда в жизни не то что не стреляла, но даже не держала его. Просто это было так красиво: поднять пистолет, нажать на спусковой крючок, перевести на другого человека, снова выстрелить. В реальности же никакого пистолета у нее не было. Взять нож со стола? И что дальше? Просто ударить им стоящую напротив женщину? Лера не представляла, как это возможно. С Никитой все получилось спонтанно. Ножницы словно сами оказались у нее в руке, а затем она, ничего не соображая, просто бросилась на насмехающегося над ней человека. Она не хотела его убивать. Сейчас же все было по-другому.

Несколько долгих секунд, может, даже минут они просто стояли друг напротив друга. Кошмарами она мать больше не мучила. Те словно тоже растерялись и куда-то спрятались. Женщина смотрела на нее сначала с ужасом, а затем в ее взгляде появилось что-то другое. Она робко улыбнулась и протянула к Лере дрожащую руку.

— Моя девочка… ты жива.

Лера почувствовала, как на губах появилось что-то соленое. Она облизнула их, понимая, что это слезы.

— Мама?

В первую секунду ей показалось, что это сказала она сама, но мать вдруг посмотрела на что-то за ее спиной. Лера тоже обернулась, увидев совсем рядом девушку, чуть ниже и моложе ее самой. Та смотрела на нее с любопытством, совсем без страха. Они были так похожи, как настоящие сестры. Впрочем, они и были настоящими сестрами. На этот раз пауза была очень короткой.

— Вика, беги! — крикнула мать.

Не задавая лишних вопросов, девушка бросилась к выходу, а Лера почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Эта женщина вовсе не обрадовалась ее появлению. Ее улыбка и протянутая к ней рука были лишь способом отвлечь ее. Возможно, чтобы первой дотянуться до того самого ножа. Она хотела только одного: спасти эту самую Вику. Ее сестру. Ребенка, которого родили на замену ей. Девушку, занявшую ее место.