Алексей Атеев - Мара

– Нету, дорогой товарищ, тут никакого Чернотала, – ласково, как обычно говорят с неразумными, но пытливыми детьми, проговорил агроном. – Я тут уже лет пять как на земле хозяйствую. Все кругом объездил, но про Чернотал и не слыхивал. Вот дальше, километров пять по грейдеру, будет Фадеевка, потом Мичуринка, еще дальше – совхоз имени Дзержинского. Если, скажем, влево податься, то там будет Сучий Куток, то есть колхоз имени Александры Коллонтай, потом – Спасов Крест, бывшие «Заветы Ильича». Направо – Вишневые Кусты, Колотилово, Пархатые Угрюмы. Еще перечислять? Кто это вам про Чернотал наговорил?

– Нет, есть, – неожиданно вступил в разговор доселе молчавший Вася. Он с явным интересом вслушивался в поучительную беседу и загадочно ухмылялся.

– И ты туда же! – раздраженно проговорил шляпоносец. – Ну, докладывай, краевед.

– Чернотал, – сказал парень, – это старое заброшенное поместье километрах в пятнадцати отсюда. Там раньше точно деревня была. Но в гражданскую их всех выселили, поскольку они белых поддерживали. А деревню спалили. В поместье некоторое время была трудкоммуна, потом приют, потом еще что-то. А сейчас она вовсе запустела… Там вроде никто не живет.

– Ну ты прямо как красный следопыт, – усмехнулся агроном, глянув на своего шофера; но видно было, что ему приятна такая осведомленность парня. – Помню я это место, – продолжал он. – Мы еще хотели там свиноферму устроить, но не разрешило начальство. Уж не знаю почему. Я, правда, не в курсах, что оно Черноталом прозывается. А красивое место. На холме у реки – сад еще там заглохший. Весной, когда цветет, радость неописуемая. Так что, господин-товарищ, уж не знаю, как по-нынешнему вас величать, двигайте туда. Через полчаса доедете. Сейчас будет деревня, проедете – и налево, к реке. Поместье хорошо видно. Счастливо добраться, только больше в обморок не падайте.

И добродушные селяне, вскочив на своего «стального коня», отправились объезжать сельскохозяйственные угодья.

– Итак, – громко сказал Десяткин, – оказывается, никакого Чернотала вовсе и нет. – От пережитых потрясений он стал разговаривать сам с собой. – А что есть? Какие-то руины. – Он спохватился, что говорит сам с собой, произнес «ой» и замолчал. Еще с детства Валера знал: те, кто говорит сам с собой, – шизики. Поэтому дальше он принялся размышлять обычным манером.

Итак, все стало на свои места. Никуда он, конечно, не ездил. Случившееся – результат переутомления или, что тоже вероятно, диверсии. Проклятые конкуренты не дают жить спокойно. Тут он на миг зажмурился, и перед глазами отчетливо встал мужик в сиреневой майке, который подарил ему кофейную мельницу. Так отчетливо, что он даже вспомнил бородавку на его носу, покрытую маленькими рыжими волосиками.

– Хватит! – заорал Десяткин. – Хватит психовать! Возьми себя в руки. Снова в психушку захотел?!

Но ведь не было никакой психушки. Все – бред. Он взглянул на свою машину. Мотор, заведенный кудесником Васей, тихо и ритмично работал. Что же делать? Развернуться – и домой? Нет! Он-таки найдет этот проклятый Чернотал, убедится, что все обстоит так, как ему сейчас рассказали. Убедится – потом домой. А там уж разберется, кто его так хитроумно изводит. И машина вновь понеслась в неведомые дали.

Новые знакомые не обманули. Через несколько километров показалось большое селение. Десяткин притормозил на пригорке и посмотрел на деревню сверху. Ему подумалось: может, именно ее он принял за Чернотал? Но увы, селение казалось вовсе незнакомым. Это был большой поселок, один из тех современных агроцентров, которые больше похожи на маленькие городки. Улицы, пыльные и довольно многолюдные, выглядели скучно и уныло. Чахлые тополя и липки сиротливо, без всякого порядка, торчали по обочинам, а вот за высоченными заборами наверняка кипела иная, полнокровная жизнь, освещенная факелом частного предпринимательства.

Десяткин равнодушно поглядывал по сторонам. Он даже не спросил, как проехать на Чернотал. К чему? Полученные ранее разъяснения были довольно обстоятельны.

И действительно, едва он выехал за селение, как увидел тот самый поворот налево, о котором говорил Вася. Если бы он не знал, что ожидается сверток, то наверняка пропустил бы его, настолько тот был неприметен. Некогда разъезженная колея густо заросла бурьяном.

Дорога незаметно стала подниматься в гору. Скоро машина достигла вершины холма и остановилась. Пейзаж, который открылся перед нашим героем, был одновременно традиционен и прелестен. Вдали, в низине, протекала речка, берега которой поросли деревьями и густым кустарником. Кое-где между зарослей виднелись желтые песчаные отмели. За рекой начинались поля, уходившие к горизонту, а чуть левее, среди деревьев, виднелись крыши каких-то строений.