Алексей Атеев - Дно разума

– Пойти, что ли, взглянуть: куда этот дурачок побежал? – вслух произнес Садыков.

Он достал из рюкзака ободранный полевой бинокль, поднялся на горку и приставил к глазам окуляры. Что-то явно привлекло его внимание.

– Иди сюда! – крикнул он Юрке. А когда тот поднялся, протянул ему бинокль. – Смотри!

Метрах в двухстах от них, почти на окраине деревни, мирно паслось стадо разномастных буренок. Среди них особенно выделялся могучий черно-белый бык. В отличие от коров, передвижение быка ограничивала длинная веревка, одним концом привязанная к вбитому в землю колу, а другим – к шее быка.

Скок чуть передвинул бинокль и увидел: к стаду не очень твердой походкой, хотя и довольно быстро, приближался Табунов. На нем были лишь трусы, а над головой он крутил красную тряпку, в которой Скок признал футболку парня.

– Чего это он собрался делать? – спросил Садыков.

– А хрен его знает, – отозвался Скок. – Одно слово, придурок!

– Нет, ты посмотри!

Скок снова навел бинокль на Табунова. Теперь Колька стоял перед быком и махал у него перед носом футболкой.

– С быком драться хочет, – сказал Садыков. – Как это называется? Ага, коррида. А который дерется – матадор. Лезвия еще такие есть для бритья… «Матадор».

На появление Табунова бык никак не отреагировал. Он продолжал щипать куцую травку у себя под ногами. Колька подскочил к животному вплотную и ударил его по морде футболкой. Бык лениво отмахнулся. Новый удар. Бык поднял голову и замычал. Похоже, сражаться с пришельцем он не собирался. Табунов встал перед быком, обеими руками растянул майку наподобие мулеты и затряс ею перед мордой животного. Бык вновь недоуменно замычал. Казалось, он никак не мог понять: чего от него ждут? Тогда Колька изменил тактику. Он поднял с земли жердь и что есть силы огрел быка по хребту. Животное возмущенно заревело. Оно было явно недовольно подобным обращением. Табунов вновь треснул быка, на этот раз по морде. Тот взбрыкнул, ударил передними копытами по земле, подняв облачко пыли, и бросился на обидчика. Колька проворно отскочил. Однако или масса быка оказалась очень большой, или кол был вбит небрежно, только деревяшка взметнулась в воздух, а бык, оказавшись на свободе, рванул за своим обидчиком. Далеко убежать Табунову не удалось. Бык легко догнал его, обошел на полкорпуса справа и резко развернулся. Тело неудачливого матадора, подброшенное вверх, вновь приземлилось на рога и опять воспарило в небеса. Потом парень рухнул под копыта, а разъяренное животное продолжало бить его рогами, перекатывая из стороны в сторону, точно тряпичную куклу.

– Ничего себе! – в изумлении произнес Садыков. – Ребята! – заорал он. – Там Кольку бык калечит! – И пустился бежать к месту поединка.

Но тут появился мужик на лошади. Захлопал кнут. Мужик наклонился, подхватил вырванный из земли кол и потащил быка в сторону.

Все находившиеся в этот момент на лужайке бросились вслед за Анваром. Вместе с остальными бежал и Скок. Когда бригада подоспела к распростертому на земле бесчувственному телу, казалось, все было кончено.

– Готов, – произнес Садыков. – Ничего себе, погуляли!

– Ничего не готов, – возразил Степан Тимофеевич Галушко. – Кончай, ребята, варежки разевать. Анвар и ты, Юрка, бежите в деревню, найдите фельшера и вызовите «Скорую помощь». Живо!

Через полчаса из города приехала машина с красными крестами на бортах. К тому времени Табунова перевязали, однако в сознание он до сих пор не пришел. Бык отделал его весьма крепко. Рог пропорол живот и, похоже, повредил печень. Кроме того, имелись раны на спине и пониже. Голове и рукам тоже досталось, но не так сильно.

– М-да, – сказал Степан Тимофеевич Галушко, когда донельзя расстроенная компания возвращалась к месту своего бивуака. – Наделал делов этот Колька. Хотя что с придурка возьмешь!

– Он сам к быку полез, – сообщил Анвар Садыков. – Мы с Юркой видели, как все случилось.

– Сам-то сам… – задумчиво заметил Степан Тимофеевич. – Но, скажите на милость, чего его, дурака, понесло к этому быку?

– Может, обиделся, – предположил Анвар Садыков. – Ты ему, Тимофеич, вместо водки газировки налил.

– Да он и так уже косой был.

– Пускай косой. Свалился бы здесь, и ничего бы не произошло. А то гонор в нем взыграл, вот он и полез с быком сражаться. Теперь начнутся в цехе разговоры: что, да как, да почему?.. Укорять начнут: сами, мол, выпили и пацана напоили. Зачем?! По разным комиссиям таскать…

– Ничего, – равнодушно промолвил Степан Тимофеевич Галушко. – Переживем. Не такое переживали.