Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти

И любое существо могу прихлопнуть, если и не рукой, так из ружья. Но весь этот сверкающий, вечный в своей непрерывной изменчивости мир останется, а меня не будет. Проявление ли это чьей-то непостижимой воли или всего-навсего досадная случайность? Я прихлопываю комара, а некто или нечто прихлопывает меня.

Не всякий, наверное, поверит, что в столь страшную минуту Сережа вдруг пустился философствовать, однако факт остается фактом. Не нужно также забывать, что наш герой как-никак имел высшее образование и был достаточно начитан. Несомненно, каждый по-своему встречает приближение конца. Один размышляет о противоречиях мироздания, а другой сожалеет о недоеденном в свое время шашлыке.

Шмель, качнув цветок, отправился дальше добывать хлеб насущный, а Сережа остался в трясине. Ноги неожиданно уперлись в твердое. Неужели достиг дна?

Вдруг появился Валет. Он тащил в зубах здоровенную жердину.

Ой, спасибо!.. – закричал Сережа вне себя от радости. – Давай сюда палку! Какой молодец! Скорее, скорее!..

Умная собака упала на траву и осторожно поползла к трясине, не выпуская жерди из пасти. Потом, опустив лесину, она стала осторожно подталкивать ее мордой в направлении Сережи до тех пор, пока он не смог ухватить ее край. Не выпуская жерди, Сережа первым делом постарался избавиться от ружья. Он отбросил его так далеко, насколько хватило сил. Потом точно так же положил жердь на мох, и, опираясь на нее, стал понемногу выбираться из топи. Сколько еще барахтался в вонючей жиже, он и сам не знал, однако в конце концов выполз на твердь. Валет в восторге лизал его замурзанное лицо. Сережа обнял голову собаки:

Валетка, спаситель!.. Значит, умирать еще не пришло время. Живем, брат, живем!

Оставалось решить, что делать дальше. Нужно бы вернуться в таинственную избушку, обсохнуть самому, подсушить патроны, которые наверняка отсырели, пока он барахтался в трясине. А всяческая ночная жуть после пережитого ужаса как-то поблекла, отошла на задний план. Да и была ли она взаправду?

И Сережа побрел назад. По дороге Валет поднял вальдшнепа, но выстрела не получилось, патрон в стволе, конечно же, отсырел.

До дома они добрались довольно быстро. Солнышко припекало. Сережа стянул с себя грязную, пропахшую тухлой трясиной одежду, выполоскал ее в озере, разложил на траве, потом нашел объедки, оставшиеся от завтрака, согрел чайник (как пригодился совет Урыванцева, порекомендовавшего обмакнуть головки спичек в парафин!) и подкрепился. Несмотря на скудность и убогость пищи, они вполне насытились. Потом Сережа принялся обследовать огнестрельный припас. Заряды в картонных гильзах, несомненно, отсырели, а в латунных, похоже, были в относительном порядке. Сережа для пробы выпалил в воздух. Два из трех патронов дали осечку. Он тоже положил их на просушку, хотя вряд ли они были на что-то годны. Сережа наугад выбрал несколько патронов, нацепил патронташ прямо на голое тело, подхватил многострадальный «бюксфлинт» и, свистнув Валета, двинулся вдоль берега озера. Наученный горьким опытом, на этот раз он шел крайне осторожно, контролируя каждый шаг и полагаясь больше на чутье Валета, чем на собственную зоркость. Из камышей взлетело три чирка, Сережа выстрелил, и одна птица камнем упала в воду. Валет бросился за добычей и быстро вытащил утку. Не будем увлекаться, сказал про себя Сережа и вернулся в избушку.

Приближался вечер. Уходить куда-либо на ночь глядя казалось немыслимым, оставаться здесь – опасным, однако, как известно, из двух зол выбирают меньшее. И Сережа выбрал последнее. Однако он решил на этот раз не ночевать в доме, а остаться на улице, прямо напротив входа (или выхода) в озеро. Он нарезал травы и камыша и устроил себе нечто вроде ложа. Валет, казалось, одобрил его намерения. Он никуда не убегал, а все время вертелся поблизости, не мешал и в то же время далеко не уходил. Он, похоже, тоже чего-то ждал.

Начинало смеркаться. Сережа оделся в почти сухое обмундирование, улегся на подстилку и, откинувшись на спину, взирал в пепельно-розовые, начинающие темнеть небеса. Зажглись первые звездочки. Сильно и неприятно-приторно пахло недавно срезанными болотными травами и гниющими водорослями. Сережа задремал, а когда очнулся, было почти совсем темно.

Начнется или нет? – тревожно размышлял он, хотя после пережитых дневных приключений предстоящие ночные события, даже если они и произойдут, пугали его значительно меньше, чем вчера. Что бы это ни было, но это всего лишь морок, дурная галлюцинация.