Мишель Цинк - Пророчество о сёстрах

Слышны торопливые, но легкие шаги. Я едва успеваю понять, что это вошла тетя Вирджиния, как она уже склоняется над нами, быстро обегает взглядом наш разомкнутый круг, панику на лицах, лежащую на полу Соню — бледную, как смерть, с закрытыми глазами.

Тетя смотрит на меня. На лице ее начертана мука.

— Что вы наделали? О Лия! Что вы наделали?

— Голова раскалывается…

Соня лежит на кровати у окна, ее светлые волосы сияющей сетью раскинулись по подушке.

Я не могу придумать, что бы сказать, — ведь все это, безусловно, моя вина. Не заставь я Соню призывать отца, она бы не стала жертвой той жуткой призрачной твари.

— Ты… ты как? Ничего? — неуверенно спрашивает Луиза.

Я знаю, она тоже терзается мыслью, что можно говорить при тете Вирджинии, а чего нельзя.

Прежде чем отвечать, Соня берется руками за виски.

— Да. Да, уверена, мне скоро станет лучше.

Она тоже обходит осторожным молчанием то, чем мы занимались, когда тетя Вирджиния нас застала.

Однако тетя моя и не думает церемониться. Уверившись, что ее подопечная в добром здравии — или, по крайней мере, скоро будет в добром здравии, она выпрямляется во весь рост.

— Чем вы тут занимались? О чем только думали? Вы что, не знали, как опасны бывают Иномирья?

Мне ничего не остается, кроме как принять всю ответственность на себя — и ведь так оно на самом деле и есть.

— В этом я виновата. Я… я хотела поговорить с отцом. И уговорила Соню устроить спиритический сеанс… попытаться войти с ним в контакт.

На лице тети Вирджинии нет недоверия — лишь спокойное, даже обреченное смирение.

— Вы, вы все, просто не понимаете, с чем затеяли игру.

Она по очереди смотрит в глаза каждой из нас, даже Соне, которая под ее пылающим взглядом ежится, как от яркого солнца при мигрени.

Я делаю шаг вперед, в крови закипает гнев.

— Уж верно, я бы понимала больше, если бы только ты, отец или мама — или хоть кто-нибудь — мне все рассказали, пока была возможность! А вместо этого мне теперь приходится действовать тайно и наобум, пытаясь отыскать ответы на вопросы, которые я даже толком не понимаю. Мы повсюду искали, все обшарили, стараясь расшифровать пророчество. И знаешь что? Мы нашли ответ! Да, нам это удалось! Но не такое уж это легкое да чистое дело.

В душе моей собирается, клокочет безумие. Мне чудится — я все ближе к обрыву, и мне легче броситься с него, чем так и продолжать бояться.

— Ключи, тетя Вирджиния, это дети. Те, которых мой отец нашел, и те, которых он продолжал искать перед смертью. У нас здесь есть только Соня с Луизой. Чтобы найти остальные ключи, нам нужен список, и я думала, отец может сказать нам, куда его спрятал, понимаешь? Вот почему я попросила Соню связаться с отцом.

Я задыхаюсь от ярости и тяжело дышу, как будто пробежала большое расстояние, хотя на самом деле всего лишь выплеснула из души горечь и обиду, что удавкой сдавили горло.

Тетя Вирджиния опускается на постель рядом с Соней.

— Не может быть, — слабо шепчет она.

Я сажусь рядом с ней. Вспышка гнева утихла, сменившись тихим кипением.

— Это правда. Именно так все и есть. Сегодня мы видели одного человека, тетя Вирджиния. Человека, который помог нам найти ответ.

Взяв ее за руку, я рассказываю ей о нашем визите к мадам Беррье и последующей поездке к мистеру Уигану. Быть может, тетя сумеет заполнить пробелы и вывести нас на список?

— У тебя есть какие-нибудь идеи, ну хоть какие-нибудь, куда папа мог спрятать его? — спрашиваю я, закончив рассказ.

Глаза тети Вирджинии еще затуманены удивлением. Я узнаю это выражение: это такое оцепенение, отрицание — как будто душой тетя пытается заслониться от всего того, что разум ее уже признал.

— Понятия не имею, Лия. Я же говорила, он никогда мне его не показывал. Твой отец во всем таком вел себя очень скрытно — и теперь я понимаю, почему. Согласно пророчеству, чтобы связать Зверя, ты должна найти все четыре ключа. Если они действительно люди… если станет известно, кто они такие… — Она переводит взгляд на Соню и Луизу, в глазах ее стоит ужас. — Им будет грозить смертельная опасность.

Я знаю: она думает об Элис. Сама мысль о том, что сестра может представлять опасность для Сони с Луизой, наполняет меня страхом.

— Тетя Вирджиния, как ты думаешь, может быть, скорее увезти их из Берчвуда? Может, им лучше уехать прямо сейчас, пока Элис не разведала того, что известно нам?

Однако отвечает мне не тетя Вирджиния, а Луиза, скрестившая руки на груди.