Андрей Тепляков - Антитело

Позади раздался вой сирены. Вначале он едва пробивался сквозь завывание ветра, но очень быстро стал громче, с каждой секундой набирая силу. Девушки, словно по команде, обернулись.

— Скорая, — сообщил Вовка и выбросил окурок. — Торопятся.

Он сбавил скорость и прижался к обочине.

Вой сирены вырос до истошного рева, и в заднем окне возник силуэт машины с мигающими синими и красными огнями. Она неслась на всех парах, держась середины шоссе. В считанные секунды «Скорая» догнала «девятку» и промелькнула мимо, ударив по машине тугой струей воздуха.

— Сто тридцать, не меньше.

— Интересно, куда они так несутся? — спросила Танюшка.

Ей никто не ответил.

Через десять минут они свернули с шоссе на проселок. В пыли виднелись ясные следы протекторов, смазанные в начале и более четкие дальше.

— Газель, — сказал Вовка. — Может, та скорая. Брутальный водила — тормоза не бережет.

«Девятка» медленно поползла по дороге, с обеих сторон зажатой глубокими кюветами. Высокая трава волнами струилась по земле, следуя порывам ветра. Дальше, метрах в десяти, черной стеной возвышался лес: неподвижный, мрачный и безрадостный, как сам этот день. Между деревьями клубилась тьма, такая же полная, как в безлунную ночь, словно та не ушла совсем, а лишь притаилась, спустившись вниз, обретя там свое дневное жилище.

Все это не ускользнуло от внимания Насти, заставив ее нервничать еще больше. Она почти раскаялась в том, что ввязалась в эту авантюру и потащила за собой других.

— Далеко еще? — спросил Вовка.

— Нет. За поворотом должна быть дорога.

— Хорошо.

— Мрачно здесь, — сказала Танюшка. — Аж жуть берет. Брр!

«Не то слово», — подумала Настя, но вслух ничего не сказала.

Машина повернула за выступающий, словно мыс, участок леса и стала карабкаться на небольшой холм. На вершине холма темнела просека, наполовину скрытая деревьями. Там дорога поворачивала вправо и уходила к Титовке.

— На горке будет развилка, — сказала Настя, внимательно глядя вперед. — Там еще цепь натянута — на машине не проехать.

— Сейчас поглядим, — отозвался Вовка.

«Девятка» одолела подъем, проползла еще пару метров и остановилась.

— Опа! — сказала Танюшка.

— Похоже, приехали.

Цепь, которая должна была преграждать дорогу, валялась в пыли, а поперек просеки лежала огромная сосна.

— Романтики с большой дороги…

— Там дальше еще есть.

Настя открыла дверь и выбралась наружу.

Лес встретил ее гробовым молчанием. Ветви деревьев, вопреки полному безветрию, медленно шевелились. Они напомнили Насте змей, словно все стволы были покрыты сотнями пресмыкающихся, медленно и отвратительно шевелящихся во сне. Сзади хлопнули двери, и девушка вздрогнула.

— Ого!

Что-то возле поваленного дерева привлекло ее внимание. Настя наклонилась, подобрала маленький черный предмет и поднесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть.

— Что это? — тихо спросила Танюшка.

— Не знаю. Крышка какая-то.

Подошел Вовка.

— Дай посмотреть.

Настя передала находку ему.

— Это от камеры. Крышка, которая на объектив надевается.

«Камера. Федор»

Девушка еще раз внимательно осмотрела землю перед деревом, надеясь обнаружить еще какие-нибудь следы. Улики. Но ничего не нашла. Трава была нетронута, но за те два дня, что прошли с момента похода Федора и знахарки, она наверняка поднялась.

«Они тут были. Это точно. Интересно, насколько далеко они прошли?»

— Ну что — идем? Или так и будем топтаться на месте? — спросил Вовка.

— Я бы не ходила, — сказала Танюшка.

— Да ладно!

— Идем.

Настя села на дерево, перебросила через ствол ноги и нерешительно пошла вперед. Вовка перемахнул через препятствие одним прыжком и повернулся, чтобы помочь сестре. Они выстроились гуськом: Настя первая, за ней Вовка, Танюшка замыкала шествие.

Настя отчетливо помнила эту дорогу: они не раз ездили в гости на ферму. Тогда просека была достаточно широкая, чтобы по ней мог пройти грузовик, две укатанные колеи в сырую погоду заполнялись водой, превращаясь в глубокие рвы, почти непроходимые для обычных легковых машин. И вот теперь ей показалась, что просека стала как будто немного уже…

Танюшка испуганно озиралась. Странная это была дорога, если вообще ее можно назвать дорогой. Ни следа от колеи, под ногами — невысокая жесткая трава. Несколько густых кустов, сплошь усеянных колючками, росли прямо посередине просеки, словно часовые, охраняющие проезд от чужаков. Поваленные деревья обвивал какой-то вьюн. Выглядел он подозрительно: весь покрытый грязно-белыми трубчатыми цветами, похожими на сильно вытянутые колокольчики, источающие неприятный сладковатый запах.