Андрей Тепляков - Антитело

— Может быть, тебе показалось?

— Да нет же!

— Наверное, приснилось, — сказал дядя, обращаясь к жене.

Аленка не удостоила его ответом.

— Я запихнула его в сундук! Потому что он — чудовище.

Глеб кивнул, осознавая, как звучит их диалог для посторонних — самый настоящий бред.

— Было трудно. Он хотел вылезти. Ты говорил, что из сундука нельзя выбраться.

— Нельзя.

Аленка покачала головой и прижала к себе Моню.

— Я думаю, что иногда можно. Потому что он сбежал. Когда ты пришел.

— Куда сбежал?

— Я не знаю. Его больше нет.

— Ну и хорошо.

Тетя погладила дочь по волосам.

— Ложись спать, милая. Я побуду с тобой. Ладно?

— Ладно. Глеб, если он снова придет, я поймаю его?

— Конечно. Не бойся, он ничего тебе не сделает.

— Идите! — сказала тетя.

Глеб почувствовал, как дядя потянул его за локоть.

— Спокойной ночи, — пожелала Аленка.

— Спокойной ночи.

— Вы о чем сейчас говорили? Что за сундук? Глеб, я ничего не понимаю. Что происходит?

Глеб сидел на диване, закрыв глаза, и думал.

«Чудовище снова приходило. И продвинулось куда дальше. Что это? Детский кошмар?».

Это было хорошее объяснение, но он в него не верил. Потому что сам почувствовал в доме чужое присутствие. Оно напало на Аленку, а когда стало ясно, что с ней не справиться, попыталось использовать Глеба.

«И у него почти получилось. Если бы не дядя… Но как можно объяснить такое? Гипноз? Какой к черту гипноз — там что-то было! Что-то живет в лесу! Господи!»

— Глеб?

— А?

— Ты слышишь меня?

— Да. Я задумался.

— Что за сундук?

«Он плохо выглядит. Он боится. За дочь, за себя. Боится».

— Когда я был маленьким, я боялся темноты…

Глеб быстро пересказал все, что говорил Аленке несколько дней назад. Он наблюдал, как морщины, собравшиеся на дядином лбу, разглаживаются — тот постепенно успокаивался, расслаблялся.

А это плохо.

— Но у Аленки это был не кошмар.

Дядя снова напрягся.

— А что?

— Я не знаю, что именно это было, но это лес. Или что там в нем сидит. Оно пыталось добраться до нее, а когда не вышло, воспользовалось мной.

— Но это глупо.

— Это совершенно не глупо. Это логично.

Дядя вздохнул и потер лоб.

— Я думаю, нам надо следить друг за другом. Особенно за тобой и Аленкой. Все время.

— Это не выход.

— Все это когда-нибудь кончится. Нам нужно переждать и быть осторожными. Это какая-то истерия. Она влияет на нас.

Голос дяди звучал так, будто он говорил сам с собой.

«Упрямый козел! Хотя…»

— Я, пожалуй, буду спать наверху. Комнату не закрывай.

— Дядь Сереж, я вам не враг. Сознательно, я никому не хочу причинить вреда!

Это слово — сознательно, само сорвалось с языка. Глеб замолчал.

— Думаю, тебе надо уехать.

— Но…

— Помолчи! Слушай меня! И ты, и я понимаем, что, оставаясь здесь, ты не можешь себя контролировать. А я не могу все время следить за тобой. Это невозможно.

— Не думаю, что до такой степени все плохо.

— Это не важно. Будет лучше, если ты уедешь. И для тебя, и для нас.

— Если бы не я, она могла бы пострадать! Ведь я научил ее этому приему с сундуком!

— Глеб, не обижайся, я в это не верю. И твоей заслуги не вижу. Я вижу, что ты сорвался. Вижу, что ты запугал Аленку историями про всяких чудовищ, и ей снится всякая дрянь. Лучше тебе уехать.

— Я в порядке!

— Да в каком порядке! Ты посмотри на себя! Подумай — бредишь какими-то чудищами, бросаешься на мою дочь, полночи вкапываешь кресты — ты подумай! Подумай об этом!

Спорить было бесполезно. Решение принято. Глеб хотел оправдываться, обвинения дяди были несправедливыми, обидными, но он не стал.

Он понимал, что отчасти дядя прав. И уехать отсюда — действительно хорошая мысль. В конце концов, проблема не только в лесе и чудовищах, проблема и в нем самом. Знахарка говорила так. И Настя хотела, чтобы он уехал. Так будет лучше. Но Глеб упрямо не хотел уезжать. На скрытом уровне сознания кипела работа, он снова и снова пытался найти аргументы, чтобы опровергнуть их слова. Доказать свою полезность. Убедить в своей необходимости именно здесь. Остаться. Это было жизненно необходимо.

— Оно не отпустит меня.

— Отпустит. Уже отпускало.

— Но я возвращался.

— Не имеет значения. Никто не знает, что ты собираешься делать. Вернешься или нет. Ты пройдешь и все. Мы все видели, как ты это делал.

— А как я доберусь до вокзала?

— На машине. Я тебе денег дам.

Дядя поднялся.

— Решено. Завтра ты уезжаешь.