Андрей Тепляков - Антитело

— А может, все еще рассосется? Как думаешь?

— Может быть.

— Мне вчера тоже кое-что привиделось.

— Что?

— Не знаю. Что-то маячило в тумане. Возможно, просто куст какой-нибудь.

— И чего?

— Да ничего. Я ушел. Эта зараза заволокла половину пашни. Даже не знаю, что делать. Собираюсь сегодня картофелесажалку наладить. Стоит лезть в туман или нет…

— Я бы не стал.

— Ну да.

Он посмотрел в окно. Его вытянутая шея неожиданно показалась Глебу очень худой. Ему вдруг захотелось ударить по ней, услышать, как треснет кость, увидеть, как она переломится и…

Он мотнул головой.

— Ерунда какая-то. Глупо бросать землю.

— Дядь Сереж, не стоит туда забираться. Честное слово.

— Ладно, поглядим. Составишь мне компанию?

— Конечно.

— Тогда заканчивай, и пойдем завтракать. У нас сегодня много дел.

Дядя хлопнул по коленям и встал.

— Думаю, Ира сегодня целый день просидит в комнате. У них там с Аленкой настоящий лазарет.

Глеб не ответил.

Водя щеткой по зубам, он думал.

«Странный разговор. Так и не понял, о чем мы говорили. И эти его фразочки… Нет — прогнило что-то в датском королевстве. Прогнило. Он вообще сам понимал что говорил? Нет, вряд ли. Ой-ей-ей-ей-ей. Свалить отсюда и все. Хрен с ними! Хрен со всеми!»

Он подумал о Насте и замер с щеткой во рту.

«Может позвонить ей? А смысл? Что я скажу? Блин, да в этом то и гадство, что нечего сказать. Привет, Настя — я передумал. Знаешь что? — я хочу свалить. Пока, милая. Ля-ля-ля!»

Он снова задвигал щеткой.

Было прохладно и пахло водой. По небу, не торопясь, плыли белые пушистые облака. Под расстегнутую телогрейку пробирался холодок — и это было приятно. Глеб стоял у сарая, глубоко вдыхая утренний воздух, впитывая, как губка, запахи и звуки. Слабый ветер перебирал волосы.

Из-за сарая раздался шум двигателя, и скоро на площадку перед дверью выехал трактор с необычной конструкцией позади, напоминающей большое красное корыто на колесах, метра полтора высотой. Дядя заглушил двигатель и выбрался из кабины.

— Ну, как агрегат?

— Это и есть картофелесажалка?

— Она самая.

— Внушает.

— Это точно. Ну, давай грузить.

Полчаса ушло на снаряжение «корыта» картошкой и еще столько же на загрузку пикапа. Когда все было закончено, дядя забрался в трактор, и тот, ревя и лязгая, медленно пополз вперед. Глеб сел в пикап и направил его на дорогу, кольцом огибающую поле. Выбравшись на пашню, дядя что-то переключил, запуская картофелесажалку.

Они двигались к северной оконечности поля, навстречу неподвижной стене тумана.

Глеб думал о дяде. О том, как угнетает того необратимое радикальное отклонение от обычного порядка вещей, грубо навязанное извне и не поддающееся никакому контролю. Это выбивало того из привычной колеи, заставляя метаться и бессильно злиться. Жизнь на ферме изменилась, а он все не хотел принять этого, стремился во что бы то ни стало делать вид, что ничего не происходит. Вцепился в свое упрямство мертвой хваткой.

«Наверное, в таком возрасте очень трудно менять взгляды. В таком возрасте человек приобретает большую инерцию, теряет гибкость, возможность подстраиваться под ситуацию. Очень легко становится жертвой… Но откуда? Откуда взялись эти его фразы в ванной? Блин!».

До северной стены тумана оставалось всего несколько метров, а трактор продолжал упрямо ползти вперед. Глеб рассеянно поглядывал по сторонам, все еще погруженный в себя, и только когда передние колеса трактора погрузились в серую мглу, он понял, что затеял дядя.

«Глупо бросать землю», — так он говорил.

— Дядь Сереж — стойте!

Тот не услышал. Трактор уже наполовину погрузился в туман и продолжал двигаться дальше.

— Нет! Стойте! Твою мать!

Туман сомкнулся за большими задними колесами, и уже охватывал низкое красное «корыто».

Глеб, позабыв, что в кузове у него четверть тонны картошки, надавил на газ и бросил машину наперерез. Попав колесами на пашню, «Тойота» вздрогнула, и по днищу застучали комья земли. Глеб рванулся вперед и врезался в туман, разметав его, разорвав в клочья. Вывернув руль, он направил пикап поперек движению трактора и надавил на тормоз, забыв выключить передачу. «Тойота» вздрогнула и заглохла, а в следующее мгновение трактор ткнулся в водительскую дверь и застыл.

Дядя распахнул дверцу.

— Ты что, бл..дь, творишь!?

— Нельзя туда ехать!

— Да ты…

— Поворачивай!

— Не ори! Ты мне машину побил!

— Поворачивай, или я всю ее разворочу!