Андрей Тепляков - Антитело

— Не знаю. Мне начинает казаться, что мы угодили между двумя какими-то силами.

— Точно! Темной и светлой. Я тоже думаю, что туман вас бережет. Вот это да! Жуть!

— Жуть… Совершенно не понятно, что там за силы. Колдовство какое-то или, может, что-то естественное.

— Да ничего не естественное! Ты сам посмотри — этот ваш туман, который не боится ветра, фигуры темные, кресты — это точно что-то сверхъестественное!

— Не верю я в такое.

— Знаешь что? У нас тут есть тетушка одна. Знахарка. Говорят, настоящая. Может к ней сходить?

— Не надо.

— Почему?

— Да потому что пойдут разговоры. Старушечьи пересуды. Не надо.

— Зря ты. Она сплетничать не будет. Она не такая.

— Все равно не надо. Может, потом.

— Ладно. Я только предложила.

Малыши у горки громко спорили, кому ехать первым. Глеб некоторое время смотрел на них, а потом сказал:

— Я сегодня еще кое-что узнал. Смотри.

Он протянул Насте свой листок, на котором делал заметки в библиотеке. Она развернула его и стала читать. Глеб украдкой любовался на нее, подмечая, как она хмурит лоб и прищуривает глаза. Внезапно захотелось ее обнять, прижать к себе, почувствовать ее. С трудом подавив наваждение, он отвернулся и стал смотреть в сторону.

— Ты думаешь, твоя сестра подменыш?

— Не знаю.

— И что будешь делать?

— Пока ничего.

— Может быть, это какое-то проклятие. Может, кто-то мстит твоему дяде?

— И заколдовал ферму? Тогда при чем тут туман? Он, вроде бы, за нас.

— Значит кто-то другой пытается ему помешать.

— Слишком уж много народу получается.

— По крайней мере, это объяснение.

— Да. Столько фактов, а ничего не понятно.

— Может, вам уехать?

— Никуда они не уедут. Разве что стрясется что-нибудь совсем ужасное.

— Господи! Я бы на твоем месте никогда не вернулась в дом. Это все равно, что возвращаться в проклятый замок, где повсюду бродят привидения.

— В принципе, я могу уехать. Но…

— Не хочешь их бросать?

— Что-то вроде.

— Тогда будь осторожен.

— Постараюсь. У тебя сотовый есть?

— Да.

— Дай мне номер. Если что-то еще произойдет, я тебе позвоню. Вдвоем не так жутко.

Настя на секунду задумалась, а потом сказала:

— Хорошо.

Они обменялись телефонами и замолчали. Мамаши ушли, и площадка опустела. Разговор исчерпался, и стало как-то неуютно.

— Ладно, мне пора. Скоро придут родители, а мне еще ужин готовить.

— Я тебя провожу.

Они пошли по немощеной улице, вдоль деревянных заборов, а из-под ног вылетали маленькие облачка пыли. Где-то далеко женский голос требовал, чтобы Тимка не лез в лужу. Каркали вороны. Неожиданно Настя стала рассказывать, как ходила с друзьями в кино, а Глеб думал о том, как это страшно и тоскливо снова возвращаться на ферму. В какой-то момент он даже решил, что не останется там. Просто соберет вещи и уедет. Домой. Правда, для этого все равно пришлось бы ночевать там. Нельзя было прямо сейчас повернуться спиной и уйти.

Эта мысль почему-то успокоила его. Заставила смириться.

«Остаюсь. И будь что будет».

Они дошли до калитки и остановились.

— Ну, вот мы и пришли, — сказала Настя.

— Да.

— Будь осторожен.

— Постараюсь.

— Ладно. Пока.

Глеб шагнул вперед и поцеловал ее в губы, мягкие и теплые, не задумываясь, не боясь обидеть. Она не отстранилась. Поцелуй продлился несколько секунд, и они отступили друг от друга, удивленные и взволнованные.

— Обещай мне, что позвонишь, если что-то случится.

— Обещаю.

— Я тебе тоже буду звонить.

— Я буду ждать.

— Пока, Глеб.

— Пока.

Она повернулась и пошла к дому. Глеб немного постоял, подождав пока она не скроется из виду. Немного оглушенный, в растрепанных чувствах, он направился к машине.

Лес встретил его хмурым молчанием. Пересекая полосу тумана, Глеб подумал, что главное сегодня сделано — опасность названа. Она есть, и он в нее поверил. Осталось лишь понять, как поступить с ней.

Над домом кружила большая черная птица. Глеб припарковал машину у крыльца и вошел.

В гостиной работал телевизор, слышались крики и стрельба. Заходить туда не имело смысла. Впрочем, никого видеть не хотелось. Глеб повесил ключи на гвоздь и поднялся к себе.

Лежа в кровати, он вспоминал поцелуй у калитки и улыбался. Ему было хорошо. Завтра наступит новый день, и что-то произойдет. Но это будет завтра. А сейчас можно лежать и вспоминать ее — любимую, нежную…

Тетя позвала ужинать, когда все остальные уже поели. Глеб не удивился, но почувствовал слабый укол обиды. За весь вечер Аленку он так и не увидел, только слышал песенки, доносящиеся из ее комнаты.