Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

– Нам ничего не надо! – крикнул он, приняв непрошеного гостя за одного из бесчисленных продавцов, которых частенько приходилось выпроваживать.

– Не бойтесь, откройте! – издевательски произнес голос с той стороны.

По идее это не был повод идти открывать, но чтобы кто-то вздумал говорить охраннику, что он боится! Он ничего не боялся. И совершил два открытия. Первое, он откинул засов калитки. Второе, он понял, чем непрошеный визитер стучит в кованое железо, не пальцами же. Как оказалось, он был прав. В последний раз в своей жизни. Прыг-скок стучал рукояткой пистолета.

– Е-мое! – охранник судорожно полез за помповым ружьем, болтающемуся у него за плечами.

Прыг-скок, не медля, саданул его рукоятью по лбу. Охранник сел на задницу, кровь залила ему лицо. Прыг-скок зашел и быстро зашагал к крыльцу. Охранник прочистил, наконец, глаза и потянул с плеч оружие. Прыг-скок не оборачиваясь, отвел руку назад и выстрелил два раза, ни разу не промахнувшись.

Второго охранника выстрелы застали на заднем дворе. Он был обстрелянным бойцом, поэтому, услышав выстрелы, не растерялся и, изготовив ружье к стрельбе, побежал к фасаду, по дуге забирая в сторону и увеличивая сектор обстрела. Они с Прыг-скоком увидели друг друга одновременно и одновременно же начали стрелять. Охранник был неплохим стрелком. Он успел сделать пять оглушительных выстрелов, по крайней мере, два из которых явно попали в цель. Тем не менее, подстрелили его самого.

Сильный удар в грудь снес с ног. Бегло осмотрев рану, он прикинул, что легкое не задето, так что есть шанс выжить. Подняв голову, он столкнулся с откровенно ненавидящим взглядом Прыг-скока, возвышающимся над ним как демон смерти.

– Ты сделал мне больно! – процедил он и поднял пистолет.

Охранник закрылся руками, и Прыг-скок выстрелил сквозь них четыре раза, и последние выстрелы тот уже не услышал.

Старший группы Владимир Стариков видел, как убивали обоих его подчиненных. Он мог пристрелить нападавшего, но у него случился приступ, который начинался всякий раз, когда он лицезрел кровь.

Он видел, как Прыг-скок всаживает пулю за пулей в человеческую плоть, дырявит людей, и почувствовал, что не может пристрелить этого парня просто так, просто рука не поднимется. Он должен его победить!

Неожиданно подкравшись к Прыг-скоку, он выбил у него оружие.

– О-как! – делано удивился тот.

– Шеф, я могу его снять! – крикнул с чердака Чугункин, у него был автомат.

– Не надо, я его сделаю! – остановил его Стариков.

Весил он больше ста килограммов и был выше противника, по крайней мере, на голову, к тому же являлся чемпионом Алги по бою без правил, пока здоровяк из порта не пробил ему башку. Прыг-скок стоял и смотрел на него. Он всегда подобным образом оценивал ситуацию, замирая на несколько секунд словно изваяние.

– Иди сюда, девочка моя! – позвал его Стариков, и Прыг-скок его послушал.

Стариков поубавил ему ход, ударив ногой под колено. Прыг-скок оступился, что было успехом, но у Старикова после удара появилось нехорошее чувство, словно он ударил по наждачному кругу. Решив развить успех, он ударил с ноги в голову. И опять попал. Прыг-скок оступился в другую сторону. Вроде бы успех, но Старикова насторожило, что тот даже не закрывается, а продолжает наступать. Стариков тоже отступать не собирался. Два грузных соперника столкнулись. Стариков схватил его за ворот одной рукой, другой стал бить. Прыг-скок ударил несколько раз снизу. У Старикова и во время боев был обширный живот, теперь же после того как он оставил спорт, он стал вообще необъятным. И он всегда считал, что с это стороны пробить его невозможно, он ошибся. Кулаки Прыг-скока, словно сделанные из стали, месили живую плоть, и Стариков почувствовал, как у него деформируются внутренние органы.

Он торопливо взял противника в клинч и стал возить по кругу, желая бросить и придавить сверху центнером живого веса. Именно в этот момент он понял, что Прыг-скок вряд ли легче его, а может и тяжелее. В этот момент приступ его отпустил, и он остро понял, что смотреть, как умирают другие легче, чем загибаться самому. Он попробовал вырвать руку, но вдруг понял, что руки попали в мертвый захват. Чтобы не потерять инициативу, он сблизился с противников, боднул его головой, уперся предплечьем и рванул руки из захвата. Прыг-скок в свою очередь тянул в обратную сторону.

– Стреляй, Чугункин! – в панике закричал Стариков, почувствовав, как расходятся суставы.

– Куда стрелять-то? Вы мне его совсем закрыли!