Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

– Не болтайте ерунды! – строго осадил его Кулинич. – Ни один врач не станет свидетельствовать против своего коллеги. Ни один. В противном случае, он станет изгоем, его не возьмут ни в одну клинику, потому что впереди него будет катиться дурная слава, что он стукач.

– Разве помочь выявить плохого специалиста это плохо?

– Вы что совсем идиот? Что значит плохой специалист? Должен вам заметить, что человеческое тело никогда не повторяется в природе. Режешь одного, одно расположение сосудов и нервов, режешь другого – расположение совсем иное. Но не совсем иное, но сложно резать. Понимаете? – они кивнули, очень уж доктор смачно рассказывал, как он кого-то резал. – Ничего вы не понимаете! Человеческий организм слишком прихотлив, диагностическая картина зачастую запутанная. В конечном итоге смерть больного это допустимый брак! Это для вас смерть что-то значит, а для нас это всего лишь производственный процесс. Ну, ошибся, с кем не бывает. Вы вот на станке деталь запорете, вас же за это в тюрьму не сажают. А у нас то же самое, только всего лишь кто-то умер. И что? Сказать по совести, если за каждую смерть кого-то сажать, врачей бы не осталось. Да и дураков бы не было в медицинский институт идти. А сейчас смотрите по пятьдесят человек на место!

– Все это конечно очень интересно, но вы не могли бы показать нам дорогу к медицинскому центру?

– Мог бы, но не сразу. Для начала пройдемте ко мне, чтобы вы убедились, от чего отказываетесь.

Шорохову не понравилось слова "пройдемте", и он уже собирался взять доктора в оборот, но Неволин придержал его за локоток.

– Конечно, пройдем, – он уничтожающе посмотрел на коллегу.

Когда они шли за доктором, то успели перемолвиться парой слов. Майор предупреждал о возможной засаде, Неволин возразил, что надо бы прощупать доктора поплотнее. Действительно он псих или нет.

– Давно вы людей здесь пользуете? – поинтересовался он.

Кулинич сделал вид, что не слышал.

– Жду вызова из Турции, турков лечил, им очень понравилось, – сказал он.

– Откуда здесь турки? Это же закрытый город, – встрял Шорохов, и Неволин опять его одернул.

Доктор привел их к девятиэтажному зданию. Майор остановился у входа и проговорил, что у него дурные предчувствия. Неволин опять взял инициативу на себя и шагнул за доктором первым. Кулинич жил на девятом этаже. Лифт соответственно не работал, и они долго поднимались мимо заколоченные досками квартир.

– Я заколотил, от собак, – признал доктор. – Жильцы кто съехал, кто сдох.

Шорохову не понравилось слово "сдох", о чем он не преминул сообщить Неволину.

– Это издержки профессии, – авторитетно пояснил следователь.

На двери принадлежащей доктору квартиры висел навесной замок, который он отпер своим ключом. Квартира была однокомнатной. На всех дверях внутри тоже были грубо приделаны замки, что подтвердило, что у парня не в порядке с головой. Хотя первым делом он показал на диплом в золоченной рамочке, вроде бы подтверждающий, что Кулинич Алтынбай Васильевич закончил Загорский медицинский институт.

– Фуфло! – подытожил Неволин, когда доктор отлучился на кухню. – Это только в забугорных фильмах крутые кенты вешают такие штуки в рамочках на стену. Наш диплом выполняемся в виде удостоверения и должен иметь твердые корочки. Там еще змей из рюмки пьет.

Он отошел к окну, а майор опустился в кресло с высокой спинкой. Изумленный возглас вырвался у Неволина. В метрах трехстах располагались несколько приземистых корпусов, образующих тяжеловатый и мрачный на вид квадрат. Он сразу догадался, что это он и есть, медицинский центр. До него было рукой подать.

Тихий возглас прервал его ликование. Он обернулся, и картина отпечаталась у него в мозгу, потому что ничего страшнее он в жизни не видел.

Шорохов по-прежнему сидел в кресле, только теперь у него из груди на полметра торчало широкое заляпанное кровью лезвие. Майор был в шоке, но сознания не потерял. Ничего не понимая, он пытался рассмотреть предмет, который намертво пришпилил его к креслу.

Сразу за креслом сопел и совершал непонятные манипуляции Кулинич. Подчинясь его усилиям, лезвие качалось из стороны в сторону, а потом медленно поползла вверх, разрезая тело майора.

Неволин закричал, вырывая ствол из кармана вместе с подкладкой. Ему показалось, что все вокруг застыло, только лезвие медленно с тихим ласковым хрустом ползло сквозь живую плоть вверх и чуть вбок. Еще его поразило сосредоточенное лицо Кулинича, который спокойно корректировал движение скальпеля, не забывая бросать взгляды на суетящегося следователя.