Кларк Смит: Обитатель бездны

Существа, стоявшие совершенно неподвижно и молчаливо, будто в ожидании землян, в общих чертах походили на Айхаи, аборигенов Марса. В то же время они, казалось, принадлежали к какому-то деградировавшему и отклонившемуся от нормы виду – мертвенная бледность их тел, казавшихся покрытыми плесенью, могла означать только одно – жизнь в подземелье в течение многих поколений. Ростом они были ниже взрослых Айхаи, в среднем всего пять футов. Огромные, широко раздутые ноздри, выступающие, торчащие в стороны уши, бочкообразные грудные клетки, тонкие руки и ноги марсиан – но все они были безглазые. На лицах одних, там, где должны были быть глаза, еще можно было различить остатки рудиментарных отверстий; лица других зияли пустыми глазницами, по-видимому, глазные яблоки были удалены.

– Боже! Что за ужасная компания! – вскричал Маспик. – Откуда они взялись? И чего они хотят?

– Не могу себе представить, – сказал Беллман. – Но наше положение довольно щекотливое – разве что они окажутся дружественно настроенными к нам. Они, должно быть, прятались вверху на выступах каверны, когда мы вошли в нее.

Выйдя смело вперед и оттеснив Маспика, он обратился к существам на гортанном языке Айхаи, многие из звуков которого с большим трудом едва могли произнести земляне. Некоторые из существ тревожно зашевелились и стали издавать пронзительные, похожие на писк звуки, имевшие мало сходства с марсианским языком. Было ясно, что они не могли понять Беллмана. Язык жестов, по причине их слепоты, также был бесполезен.

Беллман вынул револьвер, приглашая других последовать его примеру.

– Нам так или иначе необходимо прорваться через них, – сказал он. – А если не позволят нам пройти без борьбы -…щелчок взведенного курка закончил его мысль.

Этот металлический звук как будто послужил давно ожидаемым сигналом – толпа слепых бледных существ внезапно ожила и хлынула на землян. Это было похоже на наступление автоматов – неотразимое движение машин, согласованное и методичное, находящееся под управлением скрытой силы. Беллман нажал на курок раз, два и три, стреляя в упор. Промахнуться было невозможно; но пули оказались так же тщетны, как камешки, брошенные в неудержимо несущийся потек. Безглазые существа не дрогнули, хотя у двоих из них потекла желтовато-красная жидкость – кровь марсиан. Один из них, двигавшийся с дьявольской уверенностью, – пули его не задели, – схватил руку Беллмана и своими длинными четырехсуставными пальцами вырвал у него револьвер прежде, чем тот смог еще раз нажать на курок. К удивлению Беллмана, существо не пыталось отобрать у него фонарь, который он и сейчас держал в левой руке; брошенный в темноту и пустоту рукой марсианина, сверкнул стальным блеском кольт. Мертвенно-бледные тела, давясь и толкаясь на узкой дороге, окружили его, придавив так плотно, что активное сопротивление оказалось невозможным. Чиверс и Маспик, успев сделать всего несколько выстрелов, также лишились оружия, но по какой-то необъяснимой причине им тоже сохранили фонари.

Весь этот эпизод продлился всего несколько мгновений. Надвигающаяся толпа задержалась лишь на секунду, когда нескольких ее членов, застреленных Чиверсом и Маспиком, их собратья поспешно сбросили в пропасть. Наконец, передние ряды, ловко расступившись, окружили землян и заставили их повернуть обратно. Вновь тесно сжав путешественников в тиски отвратительных тел, толпа понесла их вниз. Они ничего не могли сделать с кошмарным потоком и заботились лишь о том, как бы не потерять фонари. Они мчались с ужасающей скоростью по тропе, которая вела еще глубже в бездну, изыскатели сами стали частью этой безглазой и таинственной армии, видя перед собой только освещенные спины кошмарных существ. Десятки марсиан неумолимо подгоняли их. Спустя некоторое время положение, в котором они оказались, стало оказывать на них парализующее действие. Казалось, они идут уже не человеческими шагами, а двигаются с быстротой и автоматизмом, подобно холодным и липким существам, тесно обступившим их. Мысли, желания даже ужас были притуплены неземным ритмом ведущих в пропасть шагов. Скованные этим гипнотическим ощущением, чувством полной нереальности происходящего, они лишь переговаривались друг с другом, произнося односложные фразы, слова, которые, казалось, утратили свое значение. Это напоминало речь механических автоматов. Безглазые люди не произносили ни слова – единственным звуком было непрекращающееся шлепанье бесчисленных ног по камню.