Лорел Гамильтон - Обсидиановая бабочка

Эдуард любит Донну, и Питера, и Бекки. Они все дружно ходят к психотерапевту, но Питер, я думаю, все же не говорит правду о том, что там случилось. Если врать врачу, хорошего лечения не будет. Однако я думаю, что Питер в смысле психотерапии рассчитывает на Эдуарда. Страшненькая мысль.

Эдуард любит Донну. А я – люблю Ричарда? Да. А я люблю Жан-Клода? Может быть. Так если для Ричарда «да», а для Жан-Клода – «может быть», почему у меня нет ответа? Потому что, быть может (вот именно – быть может), настоящего ответа вообще нет. Беспокоит меня мысль, что, если я приму наконец решение, тут же начну горевать по тому, кто ушел. Когда-то я боялась, что, если выберу Ричарда, Жан-Клод убьет его, чтобы мною не делиться. И странно, что вампир готов делиться, а Ричард – нет. Может быть, Жан-Клод больше любит мощь триумвирата, чем меня, а может, Ричард просто ревнив. Я бы точно не стала делить никого из них ни с одной женщиной – будем честны перед собой. Поэтому я снова задаюсь тем же вопросом: так кто из них – любовь моей жизни? Может, у меня ее вообще нет. Может, это вообще не любовь. Но если это не любовь, так что же это?

Самой хотелось бы знать.

Белый англо-саксонский протестант, принадлежащий к привилегированному классу (или истинный американец). – Здесь и далее примеч. ред.

В день Пятидесятницы апостолам явились с неба разделяющие языки, и каждый в народе с изумлением услышал от них собственное наречие.

по Фаренгейту; примерно 27(по Цельсию.