К. Эдди Младший: Пожиратель призраков

Когда я открыл глаза, вокруг сгущались вечерние сумерки. Ветерок обдувал мои щеки, быстро возвращая мне ясность сознания. По небу резво проносились темные облака, предвещая неминуемую грозу. До утра нечего было и думать о продолжении путешествия, однако перспектива провести ночь в промозглом, освещаемом ударами молний лесу также мало привлекала мои мысли. После короткого размышления я решительно зашагал вперед, надеясь найти хоть какое-нибудь укрытие до того, как разразится буря.

Мрак плотным покровом укутал деревья. Низкие облака угрожающе сливались с черной землей; порывы ветра заметно посвежели. Отблеск далекой молнии озарил небо, сопровождаемый зловещим рокотом грома, и на мою вытянутую ладонь упала первая тяжелая капля. Приготовившись к худшему, я как автомат продолжал шагать в неизвестность, когда среди деревьев блеснул огонек — чье-то освещенное окно. Спеша укрыться от надвигающегося ливня, я бросился вперед… О боги! Если бы я повернул тогда назад!

В удалении, на лесной просеке возвышался дом: темный прямоугольник на фоне вековых деревьев. Ожидая встретить легкую охотничью хижину или бревенчатую избу, я был слегка изумлен, увидев изящное, со вкусом возведенное здание высотой в два этажа. Судя по архитектуре, его построили более полувека назад; некоторые детали фасада пообветшали и требовали ремонта. В одном из нижних окон мерцал яркий огонек, и к нему, подстегиваемый новыми тяжелыми каплями, я заторопился вдоль просеки, нетерпеливо забарабанив в дверь, едва успев взбежать на крыльцо.

С неожиданной готовностью на мой стук отозвался глубокий, приятный голос, произнесший единственное слово: «Входите!»

Толкнув незапертую дверь, я шагнул в полутемную прихожую, ведущую направо в освещенную комнату с книжными полками. Внутри дом наполнял слабый, едва уловимый запах, предполагавший присутствие животных. Вероятно, хозяин жилища был траппером или охотником, черпавшим средства к существованию из окружавшего дом леса.

Пригласивший меня войти сидел во вместительном плетеном кресле, рядом с инкрустированным мраморной мозаикой столом. Свободный халат сероватого цвета скрадывал его худощавую фигуру. Свет керосиновой лампы резко оттенял его черты, и, пока он с любопытством рассматривал меня, я изучал его с не меньшим вниманием. Его облик поражал статностью: тонкое продолговатое лицо было чисто выбрито; мягкие волнистые волосы аккуратно расчесаны; длинные прямые брови под легким углом сходились над переносьем; красиво вылепленные уши были низко посажены, а большие, выразительные серые глаза, казалось, светились внутренним пламенем. Дружелюбная улыбка открыла два ряда замечательно ровных и крепких белых зубов. Хозяин жестом указал мне на кресло рядом, и я поразился изяществу его рук с длинными, тонкими пальцами, розовые миндалевидные ногти которых были слегка изогнуты и тщательно ухожены. Признаюсь, мне показалось удивительным, что человек столь располагающей наружности мог выбрать жизнь лесного отшельника.

— Прошу извинить за вторжение, — отважился я начать беседу — но гроза вынудила меня искать убежище под вашей крышей.

Словно в подтверждение моих слов за окном вспыхнула молния, раздался раскат грома и тяжелые капли ночного ливня с яростью застучали в стекло.

Хозяин казался нечувствителен к буйству стихий и снова улыбнулся, отвечая. Хорошо поставленный, мягкий голос успокаивал, глаза завораживали своей глубиной.

— Мой дом в вашем распоряжении, хотя боюсь, что могу предложить очень немногое. Из-за протеза мне тяжело ходить, так что вам придется самому позаботиться о себе. Если вы голодны, на кухне достаточно еды, и пожалуйста, без церемоний!

Мне послышался едва уловимый иностранный акцент в его словах, хотя речь и произношение были безукоризненны.

Выпрямившись во весь свой огромный рост, он чуть прихрамывающей походкой направился к двери, и я обратил внимание на его мощные, заросшие серыми волосами руки, составлявшие странный контраст с изящной формы кистями.

— Идемте, — позвал он, — и захватите лампу. Я посижу с вами на кухне.

Мы прошли прихожую, комнату за ней и оказались в маленькой каморке с изразцовой печью в углу и посудным шкафом на стене. Через несколько минут, когда огонь весело запрыгал на сухих поленьях, я спросил, не приготовить ли ужин на двоих, однако хозяин вежливо отклонил мое предложение.

— Слишком жарко, — посетовал он. — К тому же я успел перекусить перед вашим приходом.