Виктория Крэйн - Палач

— Мыльная опера! Господи! — простонала я сквозь истерический смешок.

— Прекрати! — одернул меня Люциан. — Зофира отвлекала мою семью после того, как я рассказал ей о тебе, поверил ей свои мечты. Она сделала все, чтобы мы оказались вместе. Именно она заявила, что я должен сделать тебе ребенка, если хочу быть счастлив, а это такая редкость в моей родной реальности. Она заметила твою реакцию, когда ты, вернувшись из пансиона, застала нас в постели. И она раскрыла мне на тебя глаза. И я посмотрел на тебя и разглядел тебя. Но было уже поздно. Почти. Ты бросилась к Князю. А он вдруг тоже прозрел и сделал тебя своей невестой. А потом… потом он отпустил тебя ко мне. Хотя имел полное право не отпускать. И те пять лет, что мы провели вместе, я всегда вспоминал с радостью… и с горечью, потому что спустя эти пять лет я тебя хоронил, и это был тот случай, когда оба моих родителя наложили на меня запрет — при помощи самого Бога — искать твою душу. А потом… У меня остался наш ребенок. И я его растил. И мы окончательно соединились с Зофирой. И она стала ему матерью. Но Самаэль всегда знал, кто его настоящая мать.

— Самаэль… — Я попробовала произнести вслух имя моего сына, покрутила его на языке, но было так сложно представить, каким стал тот розовощекий младенчик с золотистым пушком на голове и не по-детски суровыми стальными глазами, в какого взрослого мужчину он превратился. — Каков он, Лю?

— Красивый. Смелый. Взбалмошный, как ты. — Палач очень светло улыбнулся, и я тут же поверила, что в жилах его течет и Небесная кровь. — Золотые кудри. Крутой нрав… У него скоро свадьба.

— Вот херня! — не удержалась я.

— Прекрати ругаться, дорогая. Теперь я верю, что ты прекрасно освоилась в этом мире.

— Я еще и не так могу, — заверила его я.

Но в голове стучало только одно: свадьба моего сына! А там и дети появятся. Я зажала ладонью рот.

— А потом мы станем бабушкой и дедушкой. — Я откровенно заржала. Во весь голос. — Посмотри на меня, Лю, я выгляжу на двадцать лет. А если бы я не изменила внешность, то выглядела бы на шестнадцать.

— Сэм выглядит старше тебя, — ухмыльнулся Люциан. — Но он мужчина. Взрослый мужчина. Он должен выглядеть именно так.

— Ладно, уговорил. Так кто наша будущая невестка?

— Эльфийка. Разумеется, чистейших королевских кровей. Истинная Темная.

— Иди ты!

— Нет уж, не уйду. И мы будем на свадьбе, и я представлю тебе нашего мальчика. Ты будешь им гордиться.

Я тут же прекратила смеяться.

— Но… Я… — слезы навернулись мне на глаза. — Как я смогу попасть в Преисподнюю? Я же…

— Ты умерла. По-настоящему. Теперь ты сможешь туда попасть.

— Но как же запрет, что наложили на тебя родители? Как ты смог меня вернуть?

— Очень просто. Тогда мне запретили искать твою душу, но я бы ее и не нашел. Ты же была жива. А я был слишком потрясен твоей смертью, чтобы заподозрить обман. А когда ты умерла на самом деле, это уже были другие правила. Другая игра. Моя игра.

— Понимаю.

Мы долго молчали. Я не знала, что и думать. Уж слишком много на меня свалилось информации. От этого голова шла кругом. Но Люциан не собирался ждать, пока я разберусь со своими мыслями. Он стянул с меня одеяло, в которое я машинально куталась весь наш разговор.

— Становись на четвереньки, — скомандовал он.

Я недоуменно захлопала ресницами.

— Ну же, милая, поспеши. Я собираюсь взять тебя сзади.

Меня окатило горячей волной. Как-то все это оказалось неожиданным, но мой Принц опять не стал ждать, пока я переборю растерянность. Он просто схватил меня, перевернул и быстро поставил в ту позицию, в какой хотел меня видеть. Потом ухватил за волосы, оттянул мою голову назад и без всяких нежностей и прелюдий вошел. Я охнула.

Он двигался резко и мощно. Я не имела возможности ему отвечать. Он полностью контролировал меня, каждое мое движение. А я расслабилась и полностью отдалась этому натиску.

— Мы отметим Соединение нашего сына. Я покажу тебе мои владения, — хрипло шептал Люциан мне на ухо, продолжая толчки. — А потом, потом я снова оставлю на тебе свои метки. Я заклеймлю тебя, и ты будешь вечно носить эти шрамы и никогда от них не избавишься.

— Да, — также хрипло отвечала я, задыхаясь. — Да! Я никогда от них не избавлюсь.

А много позже я, все еще влажная от нашей любви, лежала, положив голову Люциану на грудь, слушая его мерное дыхание, словно оберегая его сон — ведь даже Ангел Смерти спит по ночам, а мысли мои снова возвращались в прошлое, в тот день, когда я вернулась из пансиона.