Олег Абазин - Писака

– А что ты на это скажешь? – отпарировал Юрий.

– Много чего, – ответил "двойник", – но не во всё ты поверишь. Поверишь, например, что родители твои скрывали от всех и вся второго своего ребёнка, родившегося через пару секунд после тебя? Поверишь? У тебя, соответственно, создастся справедливый вопрос, какого хрена им приспичило этого ребёнка скрывать? Можешь представить себе такую картинку: у ребёнка этого очень быстро прорезались зубки и он искусал множество врачей и санитаров. Но дед твой… после смерти… был очень зол, что его так здорово облапошили, ведь он практически с самого детства мечтал о двойне; сначала о том, чтоб у него был брат-близнец; потом, чтоб два сына близнеца родились у его жены, когда женился. И закончились его мечтания тем, что дети написали ему письмо о рождении одного единственного…

– Какая чушь!!! – не выдержал-таки Юрий слушать всё это. – Тебе фантазии, наверно, не занимать.

– Но в то же время ты и не можешь поспорить с неправдой, – заметил ему "близнец" в то время, как через разбитое окно до Юрия доносились какие-то странные шумы, но Юрий их бессознательно пытался игнорировать.

– Отчего же? – отвечал ему Юрий, подавив в себе желание выглянуть в окно и взглянуть на причину шумов. – Я могу сейчас позвонить своим родителям, неожиданно застать их врасплох и поставить перед фактом. Думаю, они не успеют отвертеться и выложат мне хоть какую-то долю правды.

– Сейчас тебе делать этого не стоит, – заявил ему "писака", неожиданно изменив тон и сделав его каким-то зловещим и неприятным.

– Да? – произнёс Юра скорее насторожено, чем величаво.

– Родители твои сейчас сходят с ума, – объяснил ему тот, – и их лучше сейчас не трогать.

Юрий уставился на этого парня как на зеркало, увидев в собственном отражении совсем другого человека.

– Я понимаю, – говорил тот, – тебя это изумляет. Но… Я даже не знаю, как тебя в этом убедить…

– В чём? – смотрел он на своего двойника как на гуманоида.

– В том, что весь наш город сходит с ума, – отвечал ему тот, пока глаза Юрия выпучивались и выпучивались. – Ты спросишь "а почему это городу нашему вздумалось сойти с ума?" А я отвечу тебе кое-что про чердак… Да и вообще, что ты думаешь о чердаке своего дома?

– Ни хрена я не думаю о черпаке своего дома! – устал уже Юрий от этой беспросветной чуши.

– А что ты думаешь о своей подруге Алле? – неожиданно "огрел его тот током".

И Юрий словно проснулся от долгого сна: надо же, до этого Алла словно вылетела у него из головы.

– А что? – тут же спросил его Юрий.

– Между нами нет понимания, – проговорил ему на это "писака", – и я не могу разговаривать с тобой о важных для тебя вещах.

– Ты не думаешь, что Алла скоро ко мне вернётся? – попытался Юрий угадать его ехидные мысли.

– А ты продолжаешь лелеять мечту, что Алла нами не схвачена? – отпарировал тот. – Я не советую тебе находиться в этом городе до завтра. – В это время, откуда ни возьмись, в руках его образовался длинный финский нож с тридцатисантиметровым лезвием…

– Ты что, опять собрался накладывать на кого-то руки? – обратил Юрий внимание на длинное лезвие ножа.

– Нет, – ответил тот, – хочу продемонстрировать тебе невозможное: то, на какие чудеса способна данная полночь. Хочешь, этим вот ножом я отрежу себе голову, а потом поставлю на место и останусь цел и невредим?

– Ты, лучше, язык себе отрежь и не ставь его потом ни на какие "места", а выбрось в окно, вслед за своим "железом". Да и самому тебе после всего этого не мешало бы выпрыгнуть следом за всем этим, – красноречиво выпалил Юрий, не задумываясь, только лишь в ходе фразы у него в голове промелькнула мысль: "Что?! Что он сказал?…"

– Сказал, что слышал, – произнёс тот, словно разговаривал сам с собой. Он говорил Юриным голосом, чего Юра не замечал. Он так увлёкся беседой, что уже и не обращал внимания на одежду этого замысловатого типа; и если в то время как долгожданная дверь между ними распахнулась и в комнату вошёл человек в маске зомби, они вдвоём одеждами друг от друга хоть немного да отличались, то сейчас одежда "писаки" уже давным-давно была похожа на Юрину одежду, и теперь между этими двумя людьми явно пролегало какое-то невидимое зеркало. "Писакина" одежда словно использовалась компьютерной графикой, необходимой для современного фантастического кино, и изменилась прямо на глазах.

– Ну так как? – поинтересовался тот о Юрином мнении на счёт его предложения "продемонстрировать невозможное".