Линкольн Чайлд - Волчья луна

– Нет! – сипло крикнул Фивербридж.

– Чем вы, доктор Фивербридж, на самом деле занимались здесь в одиночестве, – с нажимом спросил Логан, – когда запирались по ночам полнолуния, отказываясь видеть даже вашу дочь? Разве вы на самом деле забивались в заднюю комнату с закрытым толем окном?

– Джереми, – возмущенно воскликнула Лора, – что вы такое говорите?

– И тот исходный яростный аспект трансформации, тот самый, что вам так легко удалось нейтрализовать, хотя вы не добились никакого другого улучшения вашего состояния… неужели он действительно исчез? Или вы просто убедили в этом вашу дочь? В силу моего занятия энигматологией мне приходится вновь и вновь сдерживать собственное неверие, принимая многое как данность… но я никогда не воспринимаю как данность совпадения. И мне слишком трудно поверить в столь редкое совпадение в вашем случае, поскольку оно заключается в том, что вскоре после того, как вы ввели себе воссозданную ДНК, и начали происходить эти зверские бессмысленные убийства.

За время разговора за стенами лаборатории сгустились сумерки. И внезапно полоса лунного света проникла через открытую дверь и озарила Фивербриджа.

– Вы мерзавец! – задыхаясь, взревел он. – Вы издеваетесь надо мной!

Он еще не договорил эти обвинения, а Логан уже заметил, как странная пигментация начала покрывать кожу его горла, цвет стал ярче, как становится ярче картофелина, брошенная в миску с водой. Фивербридж схватился за горло, издавая булькающие звуки, на его пальцах и на запястьях стали появляться наполненные кровью рубцы. Он скрючился, раскачиваясь из стороны в сторону, а потом вдруг метнулся к двери и исчез в лесном мраке.

– Отец! – в мучительном потрясении вскричала Лора и повернулась к Логану. – Боже, что вы сделали с ним…

– Оставайтесь здесь! – повелительно крикнул Джереми.

Выбежав из лаборатории, он захлопнул за собой дверь и поспешил по тропе к главной лаборатории. Он успел еще заметить, как тень Фивербриджа промелькнула в лучах фар красного пикапа, только что подъехавшего к пожарной станции.

– Похоже, я подоспел как раз вовремя, – сказал Олбрайт, вылезая из машины, – из твоего дневного звонка я понял, что надо приехать к восходу луны. – Склонившись к переднему сиденью, он вытащил ружье. – Ты видел, как я заряжал винтовку, и я знал, что рано или поздно получу от тебя соответствующее указание. Когда ты предложил мне встретиться около лаборатории Фивербриджа, я предположил, что это связано с нашим разговором о его собаках. Но ведь вовсе не собака пробежала только что в свете моих фар.

Логан ничего не ответил. Он добежал до своего джипа, открыл перчаточное отделение и вытащил свой собственный девятимиллиметровый «зиг зауэр». Потом бросился обратно к Олбрайту.

– Вперед, – сказал он, махнув рукой в ту сторону, куда убежал Фивербридж, – нельзя терять ни минуты.

Они помчались по гравиевой дорожке к шоссе. Темнота уже скрыла фигуру ученого.

– В чем дело? – спросил Олбрайт на бегу. – То есть ты оказался прав в том, о чем упомянул мне по телефону?

– Все даже хуже, чем я думал, – ответил Логан. – Ту вновь синтезированную сыворотку испробовали не на собаках. Фивербридж ввел сыворотку себе.

– Ты хочешь сказать, что именно он только что пробежал мимо моего пикапа? Но он же умер полгода назад.

– Нет. Полгода назад он убил одного бродягу, исчезновение этого отшельника никого не взволновало. Сбросил его с вершины скалы Краппова ущелья. Его дочь Лора сделала ложное опознание, чтобы все подумали, будто умер Фивербридж, позаботилась о том, чтобы научное сообщество, неизменно высмеивавшее его труды, оставило его в покое… в общем, так она мне объяснила. И с тех пор, по ее же словам, они старались найти способ аннулировать воздействие на него той инъекции.

– А что это была за инъекция?

– Он впрыснул себе гибридный, усиленный состав, исходно полученный из плазмы крови Зефраима.

– Черт возьми! Как же ему удалось?

– Я не знаю всех деталей. Полагаю, он модифицировал последовательность ДНК, чтобы ввести новый генетический код в свой геном… какой-то единичный ген или, вероятнее, серию генов. По существу, ему удалось воспроизвести результаты многофакторного наследственного нарушения.

– Обалдеть! Неужели такое возможно?

– Это один из краеугольных камней его исследований: интродукция мутации в инородный нормальный генетический код с целью получения метаморфозы. Но с этими подробностями мы можем разобраться позже. Сейчас важнее всего то, что он не возвращается к своему здоровому состоянию, как поначалу намеревался… если вообще намеревался, и его болезнь прогрессирует. На нем уже четыре недавних убийства, и с каждым разом он становится, видимо, все более необузданным в своей ярости.