Хидеюки Кикути - Вызывающий бури

Удивленное оханье раздалось одновременно со звоном встретившегося со сталью железа. У самого основания шеи Ди — или чуть-чуть повыше — дубинка застыла, наткнувшись на частично обнаженный клинок.

Дружинники выпучили глаза. Их потрясла даже не стремительность, с которой дампир уклонился от атаки, раздробившей бы ему череп, но сам факт того, что тонкое лезвие выдержало сильнейший удар тяжелой дубинки.

Но настоящий шок их еще только ждал.

Мало-помалу Ди все-таки вытащил меч из ножен. Одной рукой, конечно. За его спиной верзила, весящий не меньше двухсот двадцати пяти фунтов, обеими руками сжимал стофунтовую железную дубину, изо всех сил пытаясь не дать клинку освободиться.

Для людей, не привыкших к подобным представлениям, эта сцена стала самым пугающим зрелищем в мире.

Полностью обнажив меч, Ди медленно повернулся. Не желая сдаваться, Корм перехватил занесенную над головой палицу половчее. Два скрещенных оружия даже не дрогнули.

Зрители не заметили ни малейшего напряжения на бесстрастном лице Ди, не шевелилась и его мускулистая сильная рука, в то время как фомоздкое туловище Корма как-то проседало, — и это повергло оцепеневших селян в благоговейный ужас.

Льющийся по лицу Корма пот уже насквозь промочил его лохматую бороду. Неимоверное напряжение взяло свое, и громила рухнул на колени, поверженный в пыль мечом, удерживаемым одной лишь рукой.

Сбитому с ног Корму оставалось полагаться лишь на силу рук. Он вскинул на противника испуганные глаза — и тут безмерное давление внезапно исчезло.

«Ладно, — подумал головорез, — я как раз разогрелся, ты, грязный смазливый ублюдок!»

Однако в следующий миг Корма настиг истинный ужас.

Меч Ди пошел вниз!

Осознав, что острая сталь медленно режет его железную дубинку, Корм запаниковал по-настоящему — на краю безумия его остановил только голос Ди.

— Где девушка? — спросил великолепный бог смерти.

Несмотря на обстоятельства, Корм обнаружил, что очарован голосом и красотой того, кто взирал на него.

— Пришел Мейер… увез ее в телеге. И забрал Квора…

Ди кивнул — и одним взмахом рассек пополам толстую булаву, а также череп Корма и все туловище до самого паха.

Даже не взглянув на развалившееся пополам тело, рухнувшее в облаке кровавых брызг, Ди взлетел в седло.

И лишь когда затих вдалеке цокот подкованных копыт, дружинники снова смогли дышать.

На опушке леса, еще под сенью деревьев, но уже у самого въезда в город, повозка внезапно остановилась. Лина, бережно поддерживающая Квора на заднем сиденье, подалась вперед и удивленно воскликнула:

— Мистер Мейер, что?..

В пяти ярдах от них на дороге застыла зловещая фигура в сером.

— Надо убираться отсюда, мистер Мейер!

— Бесполезно. Лошадей и с места не сдвинуть.

— Ничего. У меня есть коломет! — Торопливо порывшись в грузовом отсеке, Лина вооружилась длинноствольным пистолетом. На больших расстояниях эффективность этого громоздкого — с толстым двухдюймовым прикладом и маленьким электрозапалом для скоростной стрельбы — оружия ощутимо снижалась, но при малой дальности оно демонстрировало сокрушительную мощь. — Стоять! Эта штучка будет почище лучевика! — крикнула приосанившаяся Лина гордо и яростно, подобно стражу храма во времена былые.

Сумеречная фигура молча двинулась вперед.

— Стой! Я не хочу стрелять в тебя!

— Стреляй, Лина!

Звук голоса мистера Мейера лишь чуть-чуть подтолкнул палец, уже нажимавший на курок.

Отдача небольно толкнула девушку в плечо, и с глухим хлопком вылетевший из дула кол пронзил сердце серой фигуры.

Чуть-чуть повернув торс, чужак, изогнув правую руку, завел ее за спину — и Лина с содроганием увидела, как тонет в теле незнакомца тупой конец «стрелы». Потом, с зажатым в кулаке окровавленным колом, фигура взвилась в воздух.

Серый призрак замахнулся заточенной деревяшкой на сидящую в повозке Лину.

И девушка сама не заметила, как оказалась на дороге.

Не дав ей времени удивиться и опомниться, сумеречная фигура метнула в Лину кол. Закричать девушка не успела. Засвистел, вспарывая воздух, острый шип — и вдруг застыл прямо перед налитой грудью.

Лина недоуменно взирала на кол, который поймала на лету. Ей казалось, что она вдруг стала совершенно другим существом.

— Так и не поняла? — спросила сумеречная фигура — уже из повозки. — Твои действия, твоя стремительность… — ты больше не прежняя Лина.

— Ты, кретин, если собираешься болтать во сне, то дождись своего мертвого часа!