Валерий Кашпур - Сборник рассказов [СИ]

— Есть у меня к вам интерес, Артём Кондратьевич. Сначала обскажу историю одну, а опосля предложеньице сделаю. Началось это, годков четыре назад. Вычитал я вот в таких вот «Ведомостях Пермской Губернии», что в землях американских есть река, а на ней водопад. Изрядный водопад, писали больше 20 саженей, названия уже и не упомню. Так вот, преклонных лет женщина снарядила бочку специальную, да в тот водопад и сплавилась, ей вишь, денёг не хватало, надеялась, зеваки сбегутся, за просмотр и заплатят. Бог уберёг, а денег не дал, сбёг её приказчик с деньгами. До конца жизни пробедствовала. Мне тогда откровение сделалось — как бы людишки не изворачивались, судит их только бог. И решил я сам эту штуку проверить. Рядом с деревней, где меня породили, стоит Байлугина гора. По вогульски Минэн-Олэн. Из-под неё в речонку поток подземный вытекает. И в горе той, чуть пониже верхушки, дыра имеется. Вогулы в дыру эту оленя загоняли. Горе, значит, камлали. А там провал бездонный до самого низа. Я прикидывал, поболее, чем в американцевых земелях. Застревала где-то в нём животина без следов. Но бывало, гора оленя не принимала, и выплывал он целёхонький в Товыл. Тогда вогулы уходили, гневается, мол, земля. Когда я мальчонкой туда бегал, вогулов давно уже в нашем крае не было, только ихние идолки носатые валялись. Положил я триста рублей охотнику, который согласится в бочке свергнуться. Нашёлся один, батрак, Бакунька Свиридов, забился крепко в бочке-то, в кровище достали, но выжил. А получил деньгу мою, загулял, запил, да и утоп в Товыле.

Видно, специально, чтобы штабс-капитан смог уразуметь всё, купец замолчал, взял стакан с холодным чаем, промочил горло. Затем он посмотрел прямо в глаза Злобину:

— Ну, вогулы понятное дело, народ тёмный, невдомёк им, что всё господь решает. А мне вот интересно стало, как он вашу честь разрешит. Я, знамо дело, пяток тысчонок сыщу на богоугодное дело.

Первой мыслью Злобина было залепить оплеуху этому уральскому Крезу, которому, что батрака в бочку засунуть, что дворянина, всё едино. Он и раньше слышал о загулах купцов «За всё плачу, раззойдись честной народ, не препятствуй душе тешиться!», когда вокруг горящих изб водили хороводы с цыганами, а свиней поили шампанским и устраивали бега как на скачках. Офицеры его полка не многим уступали толстосумам в пьяном кураже, но цинизм, с которым читающий газеты скот, предлагал ему поучаствовать в своей забаве, покоробил даже его. И всё-таки ответствовал он сдержанно.

— Таким манером, сударь, честь не вернёшь, ещё больше запятнаешь.

— Ой, не торопитесь, Артём Кондратьевич, отказ давать. — Шепелев хлопнул себя по колену. — Мы ведь, понимаем, гордость офицерская. Так ведь всё зависит от того как дело повернуть. К примеру, напала на высокоблагородие ипохондрия, и порешил он развлечься на заграничный манер. А попутчик его возьми, да и пари предложи. Честь ваша супротив пари что-то имеет?

«А что?». — Задумался Злобин. — «Хитрый старый хрыч, любое дело обтяпает, комар носа не подточит».

Видя, что штабс-капитан колеблется, купец продолжил:

— Дело-то смертоубийством может обернуться. Донесут мужики уряднику и мне, потом, от судейских крючков до конца жизни не отцепиться. Напишем бумагу, чин по чину, подрядил штабс-капитан купца обеспечить себе увеселение, опасности осознаёт, в смерти своей просит никого не винить. Заверим у старосты в деревне.

Злобин перевёл взгляд с морщинистого лица купца, на свой саквояж. Чистая смерть от пули нагана в тайге не казалась ему теперь такой привлекательной, как до разговора с Шепелевым. Чем она лучше, той, которая возможна внутри языческой горы? Что там? Карстовая пещера с подземным резервуаром и переменным течением? Наверно, траектория погружения в воду задаёт направление выноса и возможны попадания в глухие карманы скалы. Тогда, мучительная смерть в тесной бочке от удушья. Ну, это не беда, можно будет взять с собой револьвер, всё ведь уже решено. Зато если дело выгорит, жизнь можно начать сначала. Эх, была, не была!

— Я согласен.

— Тогда, по рукам, слово купеческое даю, ежели вы, Артём Кондратьевич, жизнью рискуя, спуститесь с горы, выплатить вам шесть тысяч. Чтоб и долг заплатить и отметить спасение чудесное.

Протянутая рука Шепелева была необъятна и суха. Злобин пожал её, отбросив все сомнения.

Сошли они с купцом на небольшом разъезде. Его дожидался приказчик с парой долгушек. На телегах Злобин углядел вьюки и ящики. Приземистые, сытые лошадки нетерпеливо пофыркивали.