Валерий Кашпур - Сборник рассказов [СИ]

— Хм, любопытно. И в чём заключается ваша теория? — спросил Дуде со скептицизмом в голосе.

— Звучит она очень кратко: «Если дурак упал с дерева с пилой, значит, он пилил сук, на котором сидел».

— Господин Дежарден, мы все здесь очень занятые люди. Я бы попросил вас изъясняться без лирических отступлений.

— Нет ничего проще, — Дежарден пожал плечами, повозился с браслетом коммуникатора. Яркий луч блеснул, создавая в пространстве экранную развёртку. На возникшей странице онлайнового магазина запрыгали огромные буквы: «Уникальный сувенир нашей Олимпиады. Воздух священной Эллады на Марсе! Спешите приобрести! Остался всего один баллон и всего за тысячу кредитов! Копия сертификата прилагается!».

— Чёрт, да это кто-то из экипажа транспортника подменил баллон! Скафандров с идентичными баллонами у них полным-полно, — поражённо выдохнул темпераментный начальник топливной группы.

— О Боже! Вместо греческого воздуха всунуть аварийный кислород! Конечно же, фокусировка полетела к чертям! — вторил ему гравитационщик.

— Существует ли на свете большая глупость! — Дуде печально поправил узел и без того идеального галстука. При его холодной отстранённости это был жест крайней нервозности.

— Конечно, существует, — Дежарден выключил коммуникатор. — Один техник сделал отличную клюшку для гольфа из титановой стойки, посчитав её лишней. Антенное поле Ганимеда изменило диаграмму направленности, а зонд Дальней Разведки потерял управление и исчез во вселенских просторах. Три миллиарда кредитов улетели коту под хвост. Тогда я и придумал свою теорию.

— Планетарная таможня Земли, предъявите свой багаж, — таможенник в новой, с иголочки форме, поморщившись, смерил взглядом размалёванный красными буквами контейнер. На какой помойке нашли это старьё?

Здоровенный ферруноид возбуждённо стукнул манипулятором по своему экзоскелету. Его транслятор, тем не менее, проскрипел вполне нейтрально:

— Это не багаж. Пища. Закуплена для обратного рейса. Досмотру не подлежит.

— В юрисдикции Земли, это металлический лом, — служащий взял сканер, кулинария Феррума была ему знакома. — Открывайте, будем досматривать.

Транслятор озадаченно хрюкнул и замолк. Ответная фраза инопланетянина осталась непереведённой.

Сканер минуту переваривал информацию датчиков, а потом выдал длинный список содержимого.

— Транспортное средство, 60 процентов комплектации, вторая половина двадцатого века. На вывоз требуется разрешение комитета по культуре, — палец таможенника остановился на красной графе.

— Употреблю в пищу здесь.

— Уничтожение культурных ценностей на Земле является тяжким преступлением.

— Разберу. Будет лом.

Манипулятор ферруноида ощетинился инструментами.

— Демонтаж считается уничтожением.

Ферруноид выволок из контейнера ржавый остов машины. Линзы на его башенке управления налились красным светом.

Таможенник был невозмутим:

— Если оставляете это здесь, необходимо оплатить складскую пошлину, тридцать кредитов.

После погрузки на свой корабль, ферруноид шифрованным сообщением передал на родину:

«Операция прошла успешно. Удалось вывезти граффити „Спартак“ серии „мясо“ на оригинальном носителе типа „гараж“. Оценочная стоимость — 10 миллионов кредитов по каталогу „Вселенная футбола“».

«Ванечка, проснись». Ветров открыл глаза и в голубоватом сумраке увидел плотно подогнанные доски. «Что это? Крышка гроба в плохом сне? Нет, слишком широко для крышки. Потолок. Где нежная поверхность из бежевого пеноплена?»

Мозг, ещё не очнувшийся от сонной одури, в поисках ответа обратился внутрь организма, обнаружил похмельную сухость во рту и, используя это ощущение как опорную точку, принялся ориентировать хозяина в пространстве-времени. «Ты не в городской квартире, Ваня. Ты в своём загородном доме. Обмывал вчера новую крышу с Михалычем. Помнишь, ведь, вон ту доску со здоровенным пятном сучка? Молодец, сам подшивал потолок, пытался вогнать в него гвоздь и стукнул молотком по пальцу. Палец до сих пор болит, зараза, хотя Олюшка приложила лёд и тщательно перевязала ссадину. Где Олюшка?»

Ветров повернул голову и встретился с огромными, полными ужаса, глазами жены.

— Ваня, там кто-то ходит… — сказала она свистящим шёпотом.

— Что, опять ворюги? — Ветров окончательно проснулся и сладко зевнул. — Надоели эти селяне до смерти. Ну, осталось там полкуба известкового раствора. Пусть тащат себе на здоровье, всё равно штукатурка уже окончена.