Ким Ньюман - Семь звезд

— Я ушла с Маленькими Человечками, — сообщила девочка, — и жила в их доме на небе. Он находится в облаке и похож на дуплистое дерево с переплетающимися корнями и ветками. Мы все могли летать или просто парить. На небе нет верха или низа. Маленькие Человечки играли со мной каждый день и подарили на прощание серебряную ленточку.

Девочка повернула голову, демонстрируя свое сокровище. Катриона уже давно заметила ленту.

— Роза, могу я взглянуть на твою ленточку? — попросил сэр Артур.

Катрионе стало не по себе: прежде чем расспрашивать ребенка, нужно было непременно сделать что-нибудь с телом несчастного мистера Хаскинса.

Роза торжественно сняла с волос ленту и отдала ее сэру Артуру.

— Очень необычная, — пробормотал писатель, вертя в руках ленту, и протянул серебристый предмет Катрионе.

Несколько мгновений девушка в нерешительности колебалась, однако в конце концов взяла ленточку. Она была сделана из неизвестного Катрионе материала. Голубой фон украшали зеленые фигуры, похожие на руны или диаграммы. На ощупь ленточка оказалась теплой, но ее вполне могли сделать из нового вида обработанного металла. Девушка скомкала странный предмет в шарик, а затем разжала кулак. Вещица приняла первоначальную форму, даже не измявшись.

— У тебя кровь на руке, — воскликнул Эдвин.

Края лепты были острые, как листья осоки, и Катриона даже не почувствовала, как порезалась.

— Могу я теперь забрать ленточку? — спросила Роза.

Катриона отдала ленту, и девочка аккуратно вплела ее в волосы: не завязала, а придала форму кольца, сдерживающего кудряшки.

— Значит, подарок эльфов… — задумчиво произнес сэр Артур.

Катрионой овладели большие сомнения. Ее рука начала гореть от боли, и девушка вытащила из сумочки платок, чтобы остановить сочащуюся из раны кровь.

— Роза, дорогая, — начал сэр Артур, — сейчас 1925 год. В каком году ты улетела играть с Маленькими Человечками? Давно? Скажем, гм, в 1872-м?

Девочка не отвечала. Лицо ребенка помрачнело, как будто она вдруг испугалась и не могла решить в уме сложную арифметическую задачу.

— Давай сыграем в игру, — выдал гениальное предложение Эдвин. — Что вот это?

Уинтроп взял карандаш со стола священника.

— Карандаш, — оживленно отозвалась Роза.

— Отлично! А это?

В руке Эдвин держал нож для писем.

— Тонкий ножик.

— Прекрасно, Роза! А вот это?

Уинтроп снял трубку телефона.

— Телефон, — не задумываясь, ответила девочка.

Ухмыльнувшись, Эдвин положил трубку на место и торжествующе закивал головой.

— Александер Грейам Белл, — вдруг помрачнев, пояснил он, — 1876 год.

— Нет-нет, минутку, — раздраженно возразил сэр Артур, — девочка здесь уже два дня.

Писатель повернулся к ребенку и попытался изобразить ободряющую улыбку.

— Деточка, пастор рассказывал тебе о телефоне? Может быть, ты слышала, как этот предмет говорил «дзинь-дзинь», или видела, как святой отец долго разговаривал с друзьями, которые находились далеко отсюда?

Роза вся напряглась: она знала, что выдала себя.

Если девочка и врала, то это была не простая ложь. Ленточка пришла из другого мира. И Хаскинс умер при загадочных обстоятельствах.

— Почему бы вам не воспользоваться этим предметом, чтобы вызвать полицию? — мрачно сказал сэр Артур, кивая на телефон.

— Позвонить в полицию?! — возмутился Эдвин. — Еще чего не хватало! Что бы сказал мистер Холмс? В деле слишком много загадочного, чтобы наши досточтимые полицейские могли его распутать.

— Этому джентльмену по меньшей мере нужен осмотр врача.

— Такой врач уже есть, сэр Артур. Вы.

Знаменитый писатель не слишком обрадовался этому. Впрочем, как и Катриона.

Уинтроп очень обрадовался тому, что девочка оказалась ненастоящей Розой. Афера с подменой ребенка явно была тщательно спланирована, возможно, для того, чтобы вытянуть из Сэма Фаррера часть наследства. Скорее всего, продолжал размышлять Эдвин, преподобный Хаскинс случайно раскрыл обман, и грязные мошенники поспешили его убрать. Судя по отверстию в горле священника, на нем весьма успешно опробовали отравленные иглы. Оставалось только уговорить девочку рассказать, кто организовал ее появление в Ангельских Дюнах; сам ребенок был слишком мал, чтобы возложить на него вину за содеянное.

— Теперь, маленькая мисс, давай поговорим о твоей игре с переодеваниями, — продолжал допрос Уинтроп. — Кто научил тебя притворяться?