Рэйчел Кейн - Стеклянный дом

— Да, — сказал он и сунул руку в карман джинсов. Он вытащил небольшую книгу. На обложке — оттуда, где сидела Клэр, можно было это увидеть, — стояла надпись «Сонеты Шекспира». — Это было все, что я смог придумать.

Шейн раскрыл книгу, и томик пожелтевших страниц выскользнул из обложки, аккуратно надрезанный по обоим краям.

— Очень умно, — сказала Амели. — Вы дали им обложку, наполненную ненужными им словами, и сохранили себе жизнь, что было самым важным. Но что, если я скажу вам, что обложка была важнее содержания?

Он посмотрел потрясено.

— Я должен был использовать этот шанс.

— Мудрое решение, — сказала она. — На самом деле, я должна предупредить вас, что Оливер взбешен, потому что это, — она кивнула в сторону книги, — проскользнуло у него сквозь пальцы. И поэтому я считаю, что могу быть вам полезной.

Глаза Шейна загорелись, и он сказал:

— Полезной? Это сделка?

— Да, Шейн. Мне необходимо то, что ты держишь в руках! И я обещаю, что только эта сделка будет иметь значение, потому что я единственный вампир имеющий значение. Я возьму книгу и уничтожу последнюю письменную летопись о том, как могут быть созданы вампиры, что обеспечит мою полную безопасность. Уже никто не посмеет выступить против меня из-за страха потерять то, что знаю только я. — Она сидела, откинувшись спиной на подушки, и смотрела на него своими спокойными глазами. — В обмен ты и все обитатели Стеклянного дома получат пожизненную Защиту. Наш договор автоматически отменяет все прежние твои договоренности, например, ту, которую ты заключил с Оливером через Брэндона.

— Оливер босс Брэндона? — спросила Клэр.

— Босс? — Амели поморщилась и кивнула. — Да. Именно так. Я не могу приказывать Оливеру, а он не может приказывать мне. Но пока он не владеет секретами, известными мне одной, он не может свергнуть меня в Морганвилле. И никто не поддерживает его в борьбе против меня. Сейчас мы не равны.

Шейн посмотрел на книгу, которую держал в руках.

— И это может все изменить?

— Да, — сказала она тихо. — Эта книга в итоге уничтожила бы всех нас. И вампиров, и людей. Если вы передадите эту книгу мне, я буду перед вами в долгу, и я буду исправно платить по счетам.

Шейн всего секунду, одну мучительно долгую секунду, размышлял над ответом, затем поднял книгу вверх:

— Майкл? — Спросил он. — Да или нет? — После еще одной долгой секунды, он вздохнул. — Думаю, это да. Ну, для тебя все, что повредит Оливеру, уже доброе дело… — Он протянул книгу Амели.

Она не сделала ни одного движения, что бы ее взять.

— Я хочу, чтобы ты понял, — сказала она, и глаза ее были холодны, — как только ты передашь ее мне, сделка будет заключена. Всех обитателей Стеклянного дома оставят в покое. Но вы никогда не сможете покинуть Морганвилль. Я не могу рисковать, выпустив вас из поля зрения.

— Ясно. Но если мы сейчас уйдем, нас поджарят снаружи, верно? — Шейн держал книгу на вытянутой руке. — Возьми. Оливер был прав в одном: эта книга для нас смерти подобна.

— Наоборот, — сказала она, и ее бледные пальцы взяли ее. — На самом деле это ваше спасение.

Она встала, огляделась и вздохнула.

— Я скучала по этому месту, — сказала она. — И я думаю, оно также скучало по мне. Когда-нибудь я вернусь. — Она нажала скрытую защелку на ручке дивана, и без слов повернулась, чтобы уйти.

— Хей, а что насчет копов? — спросил Шейн. — И всех тех людей, которые пытались убить нас сегодня?

— Они подчиняются Оливеру. Скоро они узнают, что вы больше не представляете угрозы. Однако и вы не должны в будущем нарушать нейтралитет. Если вы это сделаете, это будет вашей ошибкой, и мне придется пересмотреть свое решение. А это было бы… печально — Она одарила его широкой улыбкой. С клыками. — До свидания, дети. И получше заботьтесь об этом доме.

Двое вампиров-охранников двинулись следом за ней. Дом был наполнен дымом и тишиной. После того, как стихли шаги на лестнице, больше не раздалось ни единого звука. Клэр сглотнула.

— Гм… что мы только что сделали? — Спросила она.

— Практически все, что могли, — сказал Шейн. — Я проверю улицу.

Его никто не захотел отпускать и они начали спускаться вместе: Шейн с битой, Ева с ножом и Клэр, вооруженная отломанной от стула ножкой.

В доме никого не было. Входная дверь была распахнута настежь, а на улице постепенно разъезжались полицейские машины, оставляя в одиночестве большой черный Кадиллак. Лимузин тоже уезжал. Его тонированные стекла ослепительно сверкали на солнце.