Марк Фрост - Список семи

Мягкий шорох волн и соленый воздух напомнили Дойду о детстве, проведенном на берегу моря. Радость от встречи с морем отражалась на его лице, Спаркс неожиданно предложил ему встать у штурвала. Положив руки на штурвальное колесо, Дойл широко улыбнулся. Спаркс уселся на канатной бухте и набил трубку табаком, достав кисет из-за голенища сапога. Слушая поскрипывание мачты и крики чаек, Дойл вглядывался в морскую даль, позабыв обо всем на свете. Несчастья, обрушившиеся на них, стали казаться не такими ужасными, более того, вполне ординарными и мелкими по сравнению с водной стихией, безграничность которой успокаивала и умиротворяла Дойла. Ему в голову пришла неожиданная мысль: а почему бы не совершить побег и не скрыться где-нибудь на континенте? На свете существуют тысячи далеких и экзотических мест, где человек может исчезнуть бесследно и никакие преследователи, даже безымянные и полуживые твари, не смогут отыскать их. Обдумывая такую возможность, Дойл понял: его мало что привязывает к теперешней жизни. У него были родители и несколько близких друзей, но ни жены, ни детей, ни обременительных финансовых обязательств он не нажил. Стоит только позабыть о всяких сентиментальных чувствах к близким людям, как выясняется, что твои связи с этим миром невероятно хрупкие и оборвать их не составляет никакого труда. Мысль о том, что можно коренным образом изменить жизнь, показалась Дойлу весьма соблазнительной, и он едва удержался от того, чтобы не взять курс в открытый океан. Возможно, его заворожило волшебное пение сирен; искушение сбросить тяжкий груз прежней жизни и начать все сначала оказалось столь сильным, что он чуть было не поддался ему. А может, это был просто крик наболевшей души.

Охваченный смятением и стараясь побороть соблазн где-то затаиться, Дойл чувствовал, что к нему возвращается прежнее убеждение: при встрече с истинным злом (а он был уверен, что столкнулся именно с ним) прятаться от него, сдавая позиции без боя, – зло равное, если не больше. Бегство было бы трусостью и безволием… Можно прожить всю жизнь и не столкнуться с жестокой необходимостью выбора; решение, принятое вами, неожиданно открывает глаза на вашу истинную сущность. Лучше расстаться с жизнью, защищая ее непостижимую святость, чем, как побитый пес, с позором отбывать остаток дней, испытывая к самому себе отвращение и ненависть.

Дойл продолжал вести шлюп прежним курсом. Сколько бы врагов его ни преследовали, что бы ни пришлось перенести – хоть сдирай с него кожу и поджаривай на костре, – без боя он не сдастся. Правда на его стороне. Дойл чувствовал, как прежнее хладнокровие возвращается к нему. Если этим мерзавцам подвластны дьявольские силы, то и это не помешает ему добраться до них.

– Скажите, Дойл, кому из издателей вы послали свою рукопись в последний раз? – лениво спросил Спаркс.

– Не помню. Мне было все равно, – сказал, пожав плечами, Дойл. – Моя записная книжка осталась где-то в разгромленной квартире.

– Очень жаль.

– Как они это сделали, Джек? Мне кажется, я нашел объяснение всему, что пришлось увидеть тогда – включая сеанс и все прочее, – но вряд ли я когда-нибудь пойму, что они проделали в моем жилище.

Спаркс кивнул, попыхивая трубкой.

– Судя по вашему описанию, они могут изменять молекулярную структуру предметов.

– Значит, они обладают какой-то мистической чудовищной силой, – сказал Дойл.

– Думаю, что обладают, – произнес Спаркс.

– Уму непостижимо! – воскликнул Дойл.

– Если это соответствует истине, то наше с вами мнение по этому поводу не играет ни малейшей роли, дружище. И пока мы будем искать какие-то невразумительные объяснения, "серые капюшоны" все равно никуда не исчезнут.

– Да-да, – пробормотал Дойл. – Как вы считаете, они… как бы это сказать… не совсем живые?

– Кто у нас доктор – вы или я?

– Чтобы составить представление об этих… существах, мне необходимо осмотреть кого-нибудь из них, – сказал Дойл.

– Учитывая их напористость, думаю, такая возможность вам представится очень скоро, – усмехнулся Спаркс.

Их голоса разбудили Ларри; он выбрался из-под навеса, протирая глаза.

– А вот и Ларри. Ему однажды довелось нос к носу столкнуться с "серым капюшоном". Не правда ли, Ларри? – сказал Спаркс.

– Чего, сэр? – спросил Ларри, копаясь в мешке с провизией.

– Я о "сером капюшоне". Расскажи о своей встрече доктору Дойлу.

– Ладно. Это случилось несколько месяцев тому назад, сэр, – начал Ларри, жадно вгрызаясь в свой любимый вестфальский сэндвич с ветчиной и сыром. – Ну, у меня, значит, работа тогда была, и я хвостом таскался за этим джентльменом, он тогда нам был нужен прямо позарез…