Дэвид Баркли - Эсхил

— Ты их уже видел? — спросила она.

— Нет, но после получения последних известий, я ничуть не удивлен.

— Что за известия? Ты о чем, Готфрид?

— Связи с платформой нет. Подозревают террористическое нападение или вроде того. Подробностей не знаю.

— Господи! Разве, военные…

— Ещё никто ни о чём не знает, Кейтлин. Я тоже не должен знать, на самом деле. На завтра назначено срочное совещание и ты поедешь туда.

— Я? Они, что, собираются из этого выкручиваться?

— Ты там будешь не как представитель PR-службы.

— Как это — не представитель PR-службы? К чему ты клонишь?

— Успокойся, дорогая. Сядь, — она даже не заметила, как вскочила на ноги. Кейт села, совершенно ошарашенная. — Ты забыла, зачем я тебя сюда позвал. Наследство, помнишь?

Оглашение завещания прошло два дня назад и она совершенно не помнила, что там было написано. Помнила, лишь, что ей достался отцовский «Мерседес», фамильный китайский сервиз и прочие безделушки. Бобби получил дом на Индепенденс Авеню, летний дом в Коннектикуте, яхту, несколько гидроциклов у пирса Чизпик, остальные машины и всё то, в чём так нуждался. Вся ликвидная наличность была направлена на благотворительность, а посты отца в различных комитетах и советах уже были заняты другими людьми. «Менса» [5] Менса (лат. Mensa- „стол“) — крупнейшая, старейшая и самая известная организация, куда входят люди с высоким коэффициентом интеллекта. , возможно, почтит его шахматной игрой, или чем-то, вроде того.

— Мне нет дела до активов, — сказала она.

Во взгляде крёстного, на мгновение, промелькнуло удивление.

— Серьезно?

— Я любила отца, Готфрид. Но подбирать всякий мусор не собираюсь. И как это всё связано с происшествием на платформе?

— Ты же знаешь, что твой отец был членом правления, верно? У него в компании до сих пор остались друзья, которые, судя по всему, и прислали эти снимки.

— Конечно, помню. Но помню, также, что у тебя там власти больше.

Готфрид усмехнулся.

— У него был самый большой пакет акций, Кейтлин. В два раза больше моего. Я понимаю, что мои позиции в компании позволяют на многое влиять, но, в конце концов, последнее слово всегда остается за акционерами, — Готфрид смотрел на неё, буравя взглядом зеленых глаз. — Доля твоего отца огромна. Большая часть своего состояния он сколотил в «Вэлли Ойл» задолго до вашего с братом рождения. Ты знала об этом?

Кейт нервно скрестила ноги. Платье было слишком коротким, пришлось одной рукой его оттягивать.

— И?

— И он оставил её тебе. Свою долю в «ВО». Не Роберту, не мне. Только тебе.

Осознание сказанного пришло за мгновение. Кейт перестала дергать себя за платье и наклонилась вперед.

— Чего?

— 383117 акций. Пока ты добиралась сюда, я глянул цены. Каждая стоит 84 доллара. Пересчитай.

И Готфрид улыбнулся по-настоящему, той самой зловещей улыбкой вольного стрелка.

— На завтрашней встрече ты будешь присутствовать не как работник компании, а как основной держатель её акций. Пока же, следует срочно вернуть твою охрану на место.

— Я… я… — что «она», Кейт так и не смогла произнести. Её трясло.

Готфрид подмигнул.

— Ты богата, девочка.

Через 12 часов Кейт оказалась в вашингтонском офисе «Вэлли Ойл». Картины в викторианском стиле украшали стены, у фонтана разместились несколько статуй, ковер под ногами, должно быть, стоил, как её машина. Тишина стояла такая, что было слышно лишь тихое клацание клавиатуры в кабинете администратора. Администратором работала молодая, хорошо сложенная, загорелая девушка, возможно, совсем недавно из колледжа. Когда Кейт спросила, как её зовут, она сказала:

— Меня? О, меня зовут Мерри. М-Е-Р-Р-И, если интересно, — но Кейт не было.

Долго ждать не пришлось. Привлекательный мужчина, в возрасте сильно за сорок, прошел мимо стойки администратора и протянул ей руку.

— Здравствуйте, мисс МакКриди. Рад, наконец-то, встретиться.

— Взаимно, мистер Лусиан.

Майкл Лусиан возглавлял в «Вэлли Ойл» международный отдел. Всё во внешнем виде этого человека говорило о яркой личности — от острых черт лица, до цвета одежды, которую он носил, чтобы эти черты подчеркнуть. Его костюм был очаровательного серого цвета, а вкрапления голубого в галстуке гармонировали с голубым цветом глаз. Было ли так запланировано или нет, но эффект был просто обезоруживающим. К тому же, Готфрид держал решение о передаче наследства в тайне, и, когда об этом стало известно, каждый в руководстве компании захотел встретиться с ней.