Дэвид Баркли - Эсхил

Усадьба — дом крестного никогда не назывался просто, особняком — располагала собственной посадочной площадкой, олимпийским бассейном, садом и скульптурами. Она находилась в нескольких шагах от загородного клуба «Красивая Бухта» — «где самые лучшие спа-процедуры к югу от Вашингтона», если вам это, конечно, надо. Сам дом представлял собой приземистое двухэтажное здание в английском стиле XIX века, которое не было лишено определенного очарования. В детстве она его облазила вдоль и поперек.

Появился начальник службы безопасности Коллин МакНаб. Он тоже был уже далеко не молод, но, в отличие, от похотливого пилота, был очарователен и, насколько знала Кейт, очень добр. Он постоянно пытался выглядеть, как суровый начальник охраны, но при этом же, постоянно улыбался.

Он кивнул в знак приветствия.

— Думал, ты не придешь.

— Не уверена, что у меня был выбор. Ты же знаешь Готфрида. Когда он что-то хочет…

— Выбор есть всегда, девочка, — МакНаб провожал её по лестнице. — Не так уж много мест, где спрятаться, когда тебя ищут. Меня так часто выдергивали из отпуска, что я отлично знаю, о чём говорю.

— Не знала, что безопасникам полагается отпуск, Набби.

Он немного покраснел, когда его назвали по прозвищу. Он всегда краснел, когда слышал его, все 25 лет службы.

— Иногда мистер Грейс думает так же.

— Я обычно пряталась в живых изгородях.

— Если ты о том случае…

— Когда я исчезла?

— Когда на твои поиски отрядили полицию штата, — закончил он, поднимаясь по ступенькам к двери. — Повторять бы не рекомендовал!

Она пожала плечами.

— Когда мне было 11, это сработало.

— И что случилось, когда тебя нашли?

— Папа наказал меня, — сказала она и добавила: — Выпорол.

— Не думай, что этот человек откажется от подобных методов, даже после смерти твоего отца.

Они вошли внутрь. Вход через заднюю дверь всегда напоминал ей вход в библиотеку. Но не тихое уютное помещение, как в школе, а нечто громоздкое и запутанное, как из книг Умберто Эко [4] Умберто Эко (1932–2016) — итальянский ученый, философ, теоретик культуры, литературный критик, писатель, публицист. В России наиболее известен по произведениям «Имя розы» и «Маятник Фуко». . Внизу оранжевым светом пульсировал огонь. Спиральная лестница, огражденная ржавыми перилами, вела в мезонин второго этажа на другом конце комнаты. И повсюду, от пола до потолка, вдоль всех стен тянулись книжные полки. Только юрист мог найти что-то интересное в этом скоплении пыли. А Готфрид Грейс был юристом из юристов. Впрочем, здесь было достаточно и классической литературы. Он был хорошим коллекционером.

— Он ждет тебя, — сказал Коллин.

Кейт оставила его на ступеньках и поднялась на второй этаж. Её поприветствовал Честер — золотистый лабрадор крестного. Она потрепала его по холке и он вопросительно на неё посмотрел. Честеру было 12 лет, почти 13, и это было заметно. Впрочем, он сильно отличался в лучшую сторону от долматинца Джорджа, который лежал в углу. Когда Кейт помахала ему, он лишь на мгновение приподнял голову, затем тут же вернулся ко сну.

— Ну, хоть кто-то здесь рад меня видеть, — сказала она, направляясь по коридору в кабинет крестного. По пути она ощутила нечто вроде радости от того, что у неё не было много денег. Большая часть наследства отошла брату, а её заработок исполнительного помощника нельзя было назвать огромным, несмотря даже на то, что работала она на такую крупную компанию, как «Вэлли Ойл». Ей здесь нравилось, но ей казалось, что она сойдет с ума, живя в подобном доме. Всё здесь было слишком старое, слишком много свободного места. Здесь всё было совершенно неустроенно для детей. «Не стара ли ты уже для детишек, Кейт?» — подумала она.

Она тряхнула головой. О чем она думала? Если ей предстоит жить здесь и ей это не понравится, она всегда сможет продать этот дом и жить там, где хочется. Так, что да, она была рада, что не владела всем этим.

Кейт дошла до двери в конце коридора и постучала. Послышался приглушенный голос:

— Войдите.

Она толкнула дверь и вошла в кабинет крестного. Как всегда, она почувствовала на себе давление этого кабинета. Всё дело было в запахе — обувной кожи, старой бумаги и мускуса.

— Здравствуй, Готфрид. Как добрался?

Он поднял бровь.

— Где твоя охрана?

Как всегда, сразу к делу.

— Я их отослала.

— Что?

Она зашла внутрь.

— Да, ладно, Готфрид. Мне не нужны телохранители. Ты же сам всё понимаешь.

— Ничего я не понимаю, — сказал он, обходя стол и заключая её в свои объятия. Не без удовольствия она отметила, что надетый на нем синий халат стоил дороже, чем её платье. Готфрид никогда не разделял мнение её отца о моде и бережливости.