Тим Пауэрс - Три дня до небытия

«Нельзя ли в письменном виде?» – подумал Лепидопт, молча вжимая в пол педаль газа и глядя на фары фургона Малка.

Старый Фрэнк Маррити с радостью проводил взглядом грузовик, свернувший налево от больничной парковки, направляясь на юг. Задние фары уже скрылись вдали Индиан-каньон-драйв, а ему все еще виделся нелепо торчащий на платформе стул.

В страшной спешке, обливаясь потом в нескольких метрах от пылающего дома, он сумел скинуть с грузовика палатку и электронную аппаратуру, но чертов стул оказался привинчен к деревянной платформе. Канино привязал к полу кресло Гольца, и Маррити пришлось, чертыхаясь, держаться за ножки – за полчаса тряского спуска к Палм-Спрингс по горной дороге он несколько раз чуть не вылетел из грузовика.

Когда они, наконец, припарковались на стоянке у больницы, старик еле сполз на землю.

Мимо, мелькая за деревьями на тротуаре, прошуршало несколько машин со все еще включенными фарами. Их овевал приятный прохладный ветерок, но небо уже окрасилось в густой синий цвет, и через полчаса из-за далеких гор Санта-Роза должно было выглянуть солнце.

От квадратной четырехэтажной башни, что серой тенью смутно вырисовывалась на фоне безоблачного неба, их отделял тротуар и узкий газон. Присмотревшись, он увидел угол потолка сквозь западную арку колокольни. Сейчас приземистое, крытое черепицей здание у подножия башни занимало медучреждение, но когда-то эта башня была самым высоким строением в деревушке посреди пустыни, венчая давно забытый отель «Эль-Мирадор».

Три машины Весперса подкатили сюда десять минут назад. Маррити стоял, прислонившись к левой задней двери бело-коричневого крайслера модели «Пятая авеню», абсолютно новой, но, на его взгляд, – очень старомодной и приземистой. Увижу ли я снова «сатурны», думал он. А «лексусы»? А «гео»?

Дверца со стороны водителя была открыта, в кресле сидела, слушая многодиапазонный радиоприемник, измученная на вид женщина – бывший Раскасс. Этим ранним утром она источала запах черствого хлеба.

– Мы, гм, убедили их впустить нас в дом, – сообщил голос по рации, – но цементный блок, который у них был, оказался просто дорожной плитой. Фальшивкой. Один из съемщиков в конце концов направил нас в мотель «Вигвам». Те, кто нам нужен, были там, но уже съехали. В номере пусто.

– Хорошо, – новоприобретенным контральто ответила Раскасс. – Как можно скорее приезжайте сюда.

Гольца на пассажирском месте Маррити не видел, но в предрассветной тишине явственно расслышал его слабый голос:

– Они теперь используют для работы передвижную базу.

– Действительно, – ответила Раскасс, – и двигаются они сюда.

Она снова заговорила по рации:

– Первый.

– Третий, – тоненько отозвался динамик.

– Они доставят сюда Шарлотту для обмена. Но возможно, с ними будет машина, грузовик или фургон, видимая человеческому глазу, но не доступная для астрального зрения – я ее не засеку. Достаньте мне олеандр, – пожилая женщина быстро наклонилась вперед, потом выпрямилась и продолжала: – Направьте сюда вертолет, пусть кружит над нами и описывает мне все машины на дорогах. Не модели, а просто: «Белый фургон, перед ним синяя легковушка, их обгоняет красная», в таком духе.

– Понял. До связи.

Водитель «Крайслера» мерил шагами тротуар в сотне футов от парковки, двое других остались сидеть в своих машинах. Маррити с раздражением стал представлять, как люди Весперса проводят выходные. Может быть, у них и не бывает выходных.

Он глубоко вздохнул и заговорил:

– Вам не надо никого стирать. Через час у вас в руках будет машина, которая даст возможность возвращаться и подправлять прошлое, а не просто… не просто вызывать хронологическую лавину. Все, что вам нужно сделать, это убить Д… Дафну, как договаривались, – он заметил, что по-обезьяньи кивает головой, и заставил себя перестать. – Мы договорились об этом в лодке на озере.

Здесь и сейчас Маррити был уверен, что делает для бедняжки Дафны все возможное. Если девочку убьют, останется хотя бы прожитая ею жизнь, а если сотрут, получится, что никакой Дафны Маррити никогда и не было. А какая часть его воспоминаний, его личности была связана с ней? Сотри ее, и он сам станет совсем другим человеком, которого сейчас даже представить себе не может.

– Машины у нас пока что нет, – пробрюзжал Гольц.

Два моссадовских фургона припарковались в тени, в конце дороги на Вест-Таквец-каньон, перед домом, полускрытым за кронами пальм и обвитым жимолостью и виноградом. Кованая железная арка с выключенным фонарем, свисающим с вершины дуги, вела на каменную лестницу, почти невидимую в тени деревьев, а слева Лепидопт различил двух- или трехэтажное здание с глубоко врезанными в толщу светлых стен окнами и дверями. К боковой опоре арки крепился почтовый ящик, рядом стояли пластиковые грабли. По словам Мишеля, когда Эйнштейн жил здесь в 1931 году, он спрятал в саду на террасе за домом каменный амулет, отвлекающий внимание.