Александр Варго - Полночь

– Это я, не бойсь, – деловито сказала Катрин и принялась развязывать Сему. – У тебя рана, – заметила она озабоченно, увидев на его плече кровь.

– Она неопасна. Где Айс?

– Спорят. Скоро, глядишь, до драки дело дойдет.

– Это было бы лучшим вариантом, – кисло сказал Сема. Он потрогал раненое плечо и сморщился. – Ты как тут очутилась?

– Славик освободил. Нужно смываться отсюда, эта фигня вот-вот накроется медным тазом.

– Я не уйду, пока не буду знать, что Айс мертв.

– Мы сдохнем здесь!

– Ты когда-нибудь слышала о Розе Скайгард? – спросил Сема.

Катрин вытаращилась на него.

– Если бы ты сейчас навалил в штаны, я и то меньше удивилась бы, – призналась хиппи. – При чем тут Роза Скайгард? Это, кажется, какая-то феминистка?

– И фотомодель, – уточнил Сема. – А еще она вела скандальные шоу.

– Ну и что? Семыч, ради бога, сейчас не время обсуждать эту хрень! – закричала Катрин.

– Как-то она сказала назойливому журналисту прямо в камеру: «Не нервируйте меня, а то мне скоро будет некуда трупы прятать!»

– Ну и что?

– Мне нужен Айс. Беги к берегу, Катрин. Мне кажется, скоро остров пойдет ко дну, – сказал Сема, и лицо его было серьезным, как никогда.

– А ты?

– А я закончу то, что нужно было сделать еще очень давно, – произнес Сема. – Прошу тебя. Обещаю, я приду. И мы уедем отсюда.

– Ну почему я не поехала на хиппушник в Анапу? – пробормотала Катрин, не без труда увернувшись от камня, летевшего прямо на нее. Она вздохнула и побежала вниз.

Акулы умирали. Жидкость в озере давно загустела и превратилась в коричневатую кашу, от которой исходил тошнотворный запах. Громадные рыбины извивались в конвульсиях, вяло разевали сморщенные пасти, их белоснежные тела быстро темнели, скукоживались, как стоптанные ботинки, и от них наверх поднимался густой дым.

– А вот и мои голубки, – Айс с довольным видом потер ладони.

Было видно, как из грязно-бурой массы наверх по очереди выбрались две фигурки, мужчина и женщина. Их движения были медленными, слегка заторможенными, как у сонного человека.

– Ура, – прошептал Айс.

Неожиданно внизу что-то хрустнуло. Айс встревоженно попятился. Прямо под ногами змеей извивалась глубокая трещина, она разрасталась и ширилась прямо на глазах. Ладно, он и так все успел, нужно двигать отсюда.

Он повернулся, чтобы идти, и вдруг услышал, как его кто-то зовет.

– Айс, привет!

Он медленно поднял голову и увидел, как наверху, на небольшом выступе, стоит Сема.

– Лови!

Небольшой камень попал ему ровно между глаз, немного оглушив. Айс даже не успел среагировать, настолько это было неожиданно, особенно принимая во внимание этого недотепу. Он сел, изумленно тряся головой.

– Я тебе не говорила, что раньше увлекалась бейсболом? Айс? Ты меня слышишь? – спросил Сема.

– Увлекалась, – зачем-то повторил Айс, трогая окровавленный лоб.

– Ага.

Сема подхватил еще один камень и с удивительной меткостью метнул его в лицо Айса, расплющив губы и выбив два зуба.

– А ты мне не верил. Ты останешься здесь навечно, Айс.

– Кто ты? – прошептал распухающими губами Айс. Перед глазами стали расцветать разноцветные круги.

– Привет тебе от Розы Скайгард, – улыбнулся Сема. Он взял третий, последний камень. – Ты ведь помнишь ее?

– Она… а тебе-то что?! – захрипел Айс. Ему наконец удалось вытащить нож, но камень уже летел ему в лицо. Он попал в нос, превратив его в раздавленный помидор. Чуть слышно лязгнуло лезвие ножа, выпавшего из руки Айса.

Одновременно с этим трещина увеличилась еще больше, и кусок скалы, на котором сидел Айс, с тяжелым уханьем рухнул вниз, подняв тучу зловонных брызг. Сема проводил его взглядом. Вместе с Айсом глыба похоронила под собой последних издыхающих акул.

– Прощай, Айс, – сказал Сема. Он медленно побрел вниз, не обращая внимания на падающие камни и рушащуюся скалу. Он шел так, словно со смертью Айса его собственная жизнь потеряла смысл.

Фигурки вылезших из озера мужчины и женщины молча следовали за ним.

Когда начался камнепад, Катрин опять заблудилась в лабиринтах, и в тот момент, когда ей все же удалось найти нужный проход, скала начала обваливаться. Твердая поверхность буквально уходила у нее из-под ног, и в последний момент девушка успела ухватиться руками за край. Внизу что-то визжало и стонало, падало и крошилось, и она даже не хотела думать, что там происходит. Единственное, что ее волновало, – это собственные руки. Как долго она сможет висеть вот так?! Если бы это происходило в обычной жизни, подняться для нее было бы плевым делом. Но безмерно уставшая, истощенная от голода, да еще со сломанным ребром, она могла только беспомощно болтаться, как старый штопаный носок, и материться сквозь слезы.