Вадим Булычев - Два мира

Топ замолчал, видимо, ушел в воспоминания. С минуту стояла полная тишина, слышался легкий плеск воды.

— Мы приглашены в дом Отшельника, — осторожно напомнил Пёстрый. — Там тоже много событий. У Отшельника гостит Серый, тот самый, что украл у Капитана Живоглаз… Но хотелось бы дослушать и историю Топа.

— Ах, да, простите, — вскинул голову Топ. — И давайте понемногу идти, Топ постарается все сказать по дороге. Думаю вас, люди, больше всего интересует судьба Василия, которого вы называли иеромонахом?

— Ты снова угадал, дорогой Топ! — воскликнул отец Иван.

— Что же, — задумчиво сказал Топ, — судьба Василия теперь тесно переплелась с судьбой моего народа. Добрый лесной народ и в этом видит знак будущего Союза. Топ видит немного иначе… Но, не важно. Теперь о Василии. И идемте потихоньку.

Друзья не спеша двинулись к широкой, просторной лестнице, сложенной из какого-то голубоватого камня, отдаленно напоминающего мрамор. Лестница упиралась в восточную стену подземного грота. В стене была небольшая арка. Они прошли один пролет, остановились по знаку Топа.

— Не умею говорить и идти, — сказал гном и развел виновато руками. — Думать и идти, другое дело. А вот говорить — никак.

— Тогда давайте прямо здесь и выслушаем нашего друга Топа, его рассказ того стоит, к Отшельнику не опоздаем, — сказал Пестрый. Все с ним согласились.

Гном приосанился, принял прежний важный вид и начал:

— Топ постарается быть кратким. Но сейчас он будет говорить не свои слова, а слова самого Василия. Эти слова кажутся нам правдивыми… В тот день, когда мы расстались и лесной народ повел моих братьев к пещере Раха-а-ахалд, авва Василий остался совсем один. Он так и пролежал до прихода людей. Люди пришли довольные. Металл сбыли хорошо. Один человек даже ездил в большой город. Договорился насчет золота, которое так любят человеки и так хорошо за него платят. Все были рады и быстро утешили своего авву. Решили, что человеческий бог снял с Василия свою тяжкую длань. И что теперь ничего не остается, как только запереться и переждать бедствия. Даже нашли такое дело лучшим. Ибо никто из человеков не хотел воевать с лесным народом. То были колдовские чары, как все теперь знают. Прошел месяц, два, а бедствия не ощущались никак. Тогда Василий решился выбраться к людям, самому убедиться, в чем дело. Увы. Внешний мир оказался на своем прежнем месте. Бедствиями и не пахло. Василий даже ездил в свой город. Город жил прежней жизнью, никто из горожан не торопился посыпать пеплом голову. Василий бродил по городу с потерянным видом и с холодным бешенством внутри. Несколько раз подходил к своему церковному управлению. Но так и не вошел внутрь. Никогда еще Василий не ощущал чуждость человеческому обществу с такой силой. Теперь это чувство было настоящим, а не только из головы. Он был словно из другого мира. Город казался ему пустой позолоченной подделкой, из тех, которыми у нас развлекаются малые дети. И тогда Василий, отряхнув прах со своих ног, навсегда порвал с вашим миром. Он вернулся назад, в катакомбы.

Топ остановился, переводя дух. Длинные речи на человеческом языке давались ему еще непросто. Отдышавшись, гном продолжил:

— Люди Василия натащили еды, заперлись. Сначала все шло хорошо. Слуги Виктора (да, у него было двое слуг, довольно оборванного вида) занялись шахтой. Сам Виктор благоустраивал катакомбы. Один лишь Василий оставался ко всему безучастным. Осенью Виктор со слугами совершили еще одну вылазку в человеческий мир, сдали золото, другой ценный металл. Зимой заперлись полностью. Тогда все и началось. Людьми стало овладевать безумие. Это мы можем сколько угодно быть под землей в одиночестве. Людям тяжело. Если прошлую зиму все держалось на колдовских чарах, теперь чар не было. Василий был не тот, он больше не проповедовал, не говорил красивые речи, не зажигал сердца огнем. Василий лежал камнем. И лишь после серьезного разговора со своим Виктором начал вставать, даже совершать пешие прогулки. А потом Василий вдруг увлекся нашим оружием, топорами.

Топ отдышался и продолжил:

— Кто бы мог знать, что наше оружие будет интересно людям. Но Василий не просто взял топор. Он взял самый сильный топор. Этот топор зовут Х-а-зар. Это особенное оружие. В нем особенная сила. Им можно разить пришельцев Кургана, которых обычные топоры не берут. Василий взял наше сокровище, забытое нами в суматохе и приручил его. (Эта новость впоследствии стала для нас подобна удару грома.) Целыми днями Василий тренировался с топором. Всю свою одержимость он теперь вкладывал в оружие. Один раз топор едва не отсек ему ногу. Но подчинился. В начале весны Х-а-зар испил человеческой крови. У Виктора взбунтовались слуги. Слуги роптали всю зиму, а к весне обезумели совсем. Они избили Виктора. Хотели убить Василия, но увидев его с топором, отступили. Тогда несчастные решили добить Виктора, взять у него золото (оборванцы были уверены, что Виктор с Василием припрятали часть золота, которое не сдали по осени) и бежать отсюда в человеческий мир.