Г. Зотов - Апокалипсис Welcome - Страшный Суд 3D

Удар. Еще удар. Аваддон снова уклоняется, но уже с меньшей резвостью.

Меч Душ срезает ему клок волос с головы. Черных, как смоль. Их подхватывает ветер – и уносит далеко, в глубь багровых облаков.

– Почему ты не вмешаешься? – строго спрашивает меня Ной.

– Нельзя. – Я качаю головой, кривясь, как от зубной боли. – Аваддон вызвал его на честный бой. Ты видишь, остальные тоже не вмешиваются. По кельтским обычаям – это запрещено. У демонов тоже есть правила.

– Я не в силах помочь Аваддону, – вздыхает Ной. – Передвигаться быстро могу, а вот молнии рассылать – кирдык. Я пришел извиниться перед ним.

Натиск Самхайна усиливается. Аваддон уже не атакует, только защищается. Меч Душ, втыкаясь у его ног, оставляет на крыше рваные полоски.

Лязг. Звон. Хрип. Скрежет.

– Извиниться? – удивляюсь я. – За что? А-а… кто-то послал к нему Смерть.

– Да, – говорит Ной, не отрывая взгляда от сражения. – Смерть позвонила мне от Института космических исследований; оказалось, ее подставили. Ангел Хальмгар сообщил ей, что это личный приказ Иисуса ( двойной удар током ). Но Господь ( вашу мать, третий удар током!!! ) такого приказа не отдавал. Хальмгар, используя свое влияние начальника Генштаба при Армагеддоне, почетный титул третьего ангела Апокалипсиса и курьера Службы поручений Господних, пошел на заведомый подлог. Я уже велел заключить его под стражу. Он приказал Смерти уничтожить вас, забрать в Небытие, потому что посчитал – это вы с братом украли Сатану, чтобы сорвать Страшный Суд.

Я смеюсь. Хрипло, из последних сил. Словно хрюкаю.

– Да ему не под стражу… ему доктора хорошего вызвать надо.

Самхайн теснит Аваддона к крыше. Удар. Свист меча. Маска Аваддона распадается надвое, жалобно зазвенев, – лезвие ударило его в лицо. Но крови нет – похоже, в этот раз ангелу повезло. Зрители довольно перешептываются – над крышей слышится хруст, шуршание, как от груды сухих листьев.

– Хальмгар втайне провел тест ДНК в камере Сатаны, надеясь, что останутся следы. – Ной все так же не смотрит на меня, словно разговаривает с невидимым собеседником. – И был поражен своим открытием. Он перепроверил – тест показал одинаковый результат… Хальмгар попытался пробиться к Иисусу ( четвертый удар – я сейчас свалюсь, волосы дымятся ), но ему отказали. Так вот, тест подтверждает… в камере – ДНК Аваддона.

Люцифер великий! И это – наши победители! Они не то что с нами – друг с другом никак не разберутся. По этому Раю давно психушка плачет.

– Такого просто не может быть. Ты сам это понимаешь?

– Правильно, не может, – соглашается Ной. – Я это сразу сообразил. Хальмгар брал образцы крови у пленных демонов после Армагеддона, в его «банке» есть кровяной сэмпл и от тебя. И внутри тюрьмы Диавола – ДНК Самхайна. И она почти полностью, идентично совпадает с ДНК Аваддона. А вот твоя – нет… Знаешь почему, Агарес? Самхайн – отец Аваддона… а вовсе не твой.

По голове словно ударили чугунным молотом.

Две крутые новости за час – это уже СЛИШКОМ. Каким-то чудом я удерживаюсь на ногах: ветер мотает меня как безвольную тряпичную куклу.

– Что? – не слыша своего голоса, шепчу я. – Что ты сказал?!

Аваддон и Самхайн недалеко от меня. Оба страшно устали. Лица залиты потом, волосы спутались, руки дрожат. Я вижу глаза обоих. Черная муть скрыла зрачки. У них одинаковые глаза… Так вот почему у Аваддона от рождения черная кожа! Он – сын того, кто ночью превращается в ворона.

Но, черт возьми, КТО ЖЕ ТОГДА Я?!

– Ты – сын озерного ангела, – видимо угадав мои мысли, кивает Ной. – А в жилах твоего брата – кровь древнейшего на Земле рода демонов. Обычно ДНК – пополам, от отца и от матери. Но клетки первых богов зла уникальны – они растворяют ВСЮ кровь своих потомков. Мне трудно догадаться, почему ваша мать не открылась… возможно, она и сама не знала.

Я молчу. Мне нечего ответить. Момент – словно из индийского фильма. Может быть, мне начать петь и танцевать? Отличная идея – я близок к безумию.

Ситуация чуть-чуть поменялась, вроде как редактор поправил текст: теперь мой брат бьется насмерть со своим собственным отцом, и оба не знают, кем они приходятся друг другу. А знали – что бы это изменило?

Снова удар. Меч Душ, изящно щелкнув, как ножницы, оставляет на щеке Аваддона кровавую полосу. Лезвие, извиваясь змеей, тянется к ангелу, шипит и брызгает металлом. Самхайн оттеснил Аваддона почти к краю площадки. Хель подалась вперед, ее глаза широко открыты. Из мертвого ока на асфальт площадки падают черви, расползаясь по сторонам. Она облизывает губы.