Елена Логунова: Моя вечная жизнь

Я спиной чувствовала, что он смотрит мне вслед.

Уходить было трудно, как никогда раньше.

За три дня пребывания на курорте я не сильно обросла вещами. Еще одного «лидловского» пакета, который нашелся у запасливого Марика, вместе с хваленой вьюттоновской сумкой хватило, чтобы сложить все мои тряпки. На сборы ушло не больше десяти минут. Потревоженная стуками и шорохами Галина даже не успела как следует проснуться. Прощаться с соседкой я не стала, Марик обещал это сделать за меня.

– Не волнуйся, я тут немного задержусь и прослежу, чтобы все было хорошо, – пообещал он мне.

Самой первой утренней электричкой я уехала из Бад-Вильдбада, твердо пообещав себе, что больше никогда сюда не вернусь. Эта страница моей жизни перевернута.

Старые березы у здания вокзала аплодировали моему решению молодой листвой. Едва просветлевшее небо уже затянуло белой марлей перьевых облаков, обещающих усиление ветра.

Вообще-то, Шварцвальд – самый теплый и спокойный в смысле погодных катаклизмов регион Германии, обычно ветры тут дуют несильные, а осадков выпадает мало, но иногда случаются сокрушительные бури, о которых в старые времена местные жители говорили, будто это Михель-великан рубит лес для своего плота.

И именно на шварцвальдской горе Фельдберг в конце двадцатого века – 26 декабря 1999 года – была зафиксирована самая большая до сих пор в Европе скорость ветра. Ураган Лотар достиг скорости тропической бури – 215 километров в час, погубил больше пятидесяти человек и разрушил сорок тысяч гектаров леса, скосив целые склоны с ценными хвойными. Метеорологи не смогли предсказать этот ураган, потому что все вычислительные модели не сработали. Ужасный Лотар возник ниоткуда и ушел в никуда. Зато теперь немецкие службы погоды выдают штормовые и ураганные предупреждения при малейшем намеке на угрозу.

Вот и я сказала Марику:

– Похоже, будет буря!

– Не волнуйся, поезжай спокойно, я все проконтролирую! – снова пообещал он.

– Я о погоде!

Марик тряхнул головой. Глянцевые иссиня-черные волосы, поднятые ветром, всплеснули крыльями. Белозубая улыбка блеснула остро, как молния:

– Погода – это природа, а кто у нас Царь Природы?

– Неужели ты, Маркус Хинкс? – я тоже улыбнулась, любуясь красивым и сильным молодым мужчиной – слава богу, нормальной ориентации!

Щурясь на ветру, он стоял на перроне, особенно колоритный на фоне скучной серо-бурой кирпичной стены, и стал моим последним ярким впечатлением от Шварцвальда.

Через тридцать минут я пересела на скорый поезд до Штуттгардта, а еще через три часа смотрела на Черный лес с высоты десяти тысяч километров.

Небо над землей было плотно затянуто облачным одеялом, но иногда в нем случались прорехи, и бегущая по белому ватину тень самолета исчезала в них, чтобы вскоре появиться вновь. Я дождалась, пока черный самолетик, похожий на кривой крестик или тонкую фигурку верхом на помеле, в очередной раз нырнет в открытую прорубь, и закрыла глаза.

Все кончено. Финита ля трагедия!

Однако финальную точку я еще не поставила.

Ровно в полдень – башенные часы в центре города как раз басовито загудели старинной медью – я шагнула в двери Коммерческого Банка Лугано, одним свои появлением вдохнув жизнь и счастье в персонал этого уважаемого финансового института.

Пирожные снова были вкусными и свежими, кофе ароматным, а шампанское герра директора – ледяным.

– Как приятно, что все-таки есть вещи, которые не меняются! – заметил по этому поводу мой внутренний голос.

Король Кастилии и Арагона Карл I, он же Карл V Габсбург, император Священной Римской империи, по-свойски подмигнул мне с помятого дублона, но я проявила обычно несвойственное мне жестокосердие и оставила его величество томиться в заключении в шкатулке номер один. Деньги мне были не нужны, на этот раз я пришла в банк, чтобы сделать вложение.

Потеснив чужие реликвии, я положила в шкатулку номер три лунный камень на серебряной цепочке. Теперь «рыбка» была мертвой – тусклой и холодной, но я уже знала способ ее оживить. Мне, правда, не хотелось думать, что я могу им воспользоваться, но я ведь не выбросила камень и не оставила его Рози – стало быть, подсознательно допускала такую возможность.

Чтобы на полированной поверхности камня не появились царапины, я изолировала его от других предметов в шкатулке, поместив кулон в кожаный кошелек, подаренный мне Даниэлем. В этом чудилось нечто символическое.