Иви Берне: Проклятый кровью

“Но ты можешь и отказаться от женитьбы. В твоей власти самому принимать решение относительно видения. Именно это ты должен решить, прежде чем мы предпримем следущий шаг.

Михаил наблюдал за своим отцом, пытаясь найти подсказку на его пальцах и задаваясь вопросом, как он воспримет новости.

“Я не могу опровергать видение. Я ее пробывал.

Его отец застыл и его глаза потемнели от интереса. Мастер преуменьшения,

-Ах.Тогда понятно, сказал он.

Михаил не укусил Алию. Он не был настолько глуп. Но однажды ночью она поранилась, практикуя с ее ножами. Одинокая ярко-красная капля скатилась с ее пальца. Без размышления он ловко ее слизнул и запечатлел свою судьбу. Поскольку она была прелназначена ему судьбой, одной капли было достаточно, чтобы установить взаимное притяжение между ними и связать ее жизнь с его.

Если бы он попробывал любую другую девушку в мире, то ничего бы не произошло.

Если бы это была больше, чем одна капля, той ночью, то эта ошибка могла бы убить его.

Он зажал двумя пальцами переносицу.

– Таким образом, ты видишь, я уже проклят, и буду, проклят дважды, если сделаю ее своей невестой.

Его отец облокотился на стол, растопырев, свои скрюченные руки по поверхности полированной древесины.

– Если бы я знал, клянусь, я бы не успокоился пока…

Майкл отмахнулся от его извинений.

– Я был не достатачно силен. Даже если бы я знал, я не смог бы притендовать на нее.Жалость, не является ее сильной стороной.

– И нашей тоже.

Его отец поднял рукав своего пальто. Тонкая черная шелковая нить обвязывала его руку от запястья вверх.

– Дай мне свою руку.

Черная нить ожила и скользнула, через их соединенные руки, с руки его отца к правому запястью Михаила. Михаил смотрел широко открытыми глазами, но не дрогнул. Это была старая магия вампиров. Используемая, с каждым разом, все реже и реже.

– Это называется нитью невесты.Ты когда– нибудь слышал о ней? Ее дал мне мой отец, чтобы я мог захватить твою маму, очень давно.

Она приехала к тебе не по своей воле?

Это было трудно себе представить. Даже после шестидесяти лет, его мать, любящая до безумия его отца, и его отец, хотя делающий это менее демонстративно, но очень любящий ее. Это было в каждом его взгляде.

Его отец только улыбнулся в ответ. Посмотрев на следы от нити на его запястьях, Михаил спросил:

– А Алекс? А Грегори?

– Им не понадобилось это, чтобы предъявить свои права на своих маленьких девочек, но такая как Алия никогда не будет уважать тебя, пока ты не заставишь ее приклониться первой. Когда ты захватишь ее не давай ей выбора. Гордая женщина никогда не доверит свое сердце мужчине, который не достатачно силен, чтобы защитить ее.

– А нить?

– Нить знает твои желания. И она научит ее, как подчиняться им.

Его отец говорил это как мужчина мужчине, а не как отец сыну. Предложение было понятно. Майкл предположил, что он должен представить Алию, расплоставшуюся на полу, голую и умоляющую. Но эта мысль не взволновала его. Он закрывался от всего этого так долго, что не мог впонить, как это – желать кого-то.

Ну, по крайней мере, не таким образом. Всю его созательную жизнь голод грыз его. Теперь то он знал, что все это из-за нее. Только она могла удовлетворить его. Все, что он желал, это чуствовать ее плоть, зажатую между его зубами, ее теплую кровь, наполняющую его рот. Следующее заключение пришло само собой, мысль такая же острая и беспощядная, как сама Алия.

– У меня есть выбор.Выбор Роланда.

Его отец сморщил лоб.

– Какой же. Если ты заберешь ее душу, ты будешь свободен он кровных уз, но, сделав это ты превратишься в монстра. Вспомни историю. Иллисия уже умирала, когда Роланд обескровил ее. Никто, в здравом уме, не простит тебе убийство предназначенной невесты.

– А кто не был бы проклят, с такой женой как она?

Он говорил очень громко и его голос дрожал от разочарования.Взяв себя в руки, он продолжил, понизив тон.

– У нас есть прикрытие этой войны.Мы потребовали Миннисоту первыми – она, в этом случае, агрессор. Кто осудит меня, если я свергну ее.Никому не нужно знать правду.

Когда он это произнес, его мать вбежала в в комнату и бросилась к его ногам.

– Мат!

Потрясенный, он вскачил со стула и взял ее, протянутую руку, в свою. Он пытался заставить ее встать, но она не сделала этого. При всей ее миниатюрности, она была очень сильна.

“Я так долго я молилась, Миша. Ты был довольно долго одинок. Я хотела тебя обрадывать.

– Я не виню тебя за это.Ты знаешь, что не виню.