Ф. Коттэм: Дом потерянных душ

Он встал и нажал кнопку перемотки, чтобы прослушать запись на другой стороне, хотя отлично понимал, что никакой кассеты в плеере не было. После паузы послышался смех, и кто-то свистящим шепотом произнес его имя, а затем повторил еще раз, словно пытался донести до него смысл шутки из серии «черного юмора». Потом все смолкло, слышалось только шипение несуществующей записи. Но Ситон уловил чей-то разговор, в котором узнал обрывок своей недавней беседы в «Занзибаре» с Малькольмом Коуви. За ним опять последовал злорадный смех и тот же звук вроде треска разрываемой ткани. Кто-то передвигал тяжелую мебель, пронзительно елозил тонкими ножками стула по полированному паркету.

Ситон нажал на «стоп», и наступила оглушительная тишина. Он открыл крышку магнитофона, кассеты там не было. Он встал и направился было на кухню, чтобы налить стакан воды из-под крана, но услышал, как крышка за его спиной резко захлопнулась. Призрак Сэнди Денни, вернув себе голос, вновь запел «Tam Lin» — на этот раз без музыкального сопровождения. Только теперь в пении появились какие-то мерзопакостные нотки.

— Хорошая шутка, — нарочито громко произнес Ситон. — Правда, чувствуется домашняя заготовка.

Пение прекратилось. С минуту все было тихо, а потом Ситон вдруг ощутил, как содрогнулась ночная тьма от одинокого удара соборного колокола, эхом разнесшегося над мокрыми зданиями. Затем все стихло. Пол взглянул на часы: четырнадцать минут второго. Да, время для благовеста явно неподходящее.

Ситон понимающе кивнул. Удар колокола уже никак нельзя было отнести к домашним заготовкам. Интуиция подсказывала Полу, что они специально все это затеяли, чтобы потешить свое самолюбие. Ситон понимал, что на таком расстоянии они не могут причинить ему вред, по крайней мере физический. Но его покой был нарушен, и если они намеревались лишить его душевного равновесия, то им это вполне удалось.

Ситон прошел на кухню, налил стакан воды, выпил, затем вернулся в спальню и снова улегся в постель. И все же он опасался, что томительная мелодия вдруг снова оживет в плеере. Беспокоило его и то, что соборный колокол своим металлическим голосом вновь может нарушить ночную тишину, вопреки календарю и времени суток вызванивая молитву к Пресвятой Богородице. Но сейчас Ситон был далеко от дома Фишера. К тому же те три студентки философского факультета и их идиот наставник заслуживали гораздо большего внимания, чем он. Итак, Пол лежал в кровати и безуспешно пытался заснуть. Он долго ворочался с боку на бок, прежде чем сон неохотно принял его в свои объятия. Засыпая, Ситон видел из окна спальни отблески огней, отражавшихся от крыши его многоэтажки. Кто-то зажег свет в жилом флигеле собора. Наверное, это проснулся настоятель или священник. А может, и сторож. Звонаря они, естественно, не обнаружат. Если только им очень сильно повезет.

Когда Полу было лет двенадцать-тринадцать, они с матерью жили в доме на северной окраине Дублина, где снимали два этажа. Для матери это был самый тяжелый период после развода с отцом. Душевные раны она лечила лошадиными дозами валиума поэтому постоянно спала прямо на ходу. Оставленный без присмотра обед выкипал на плите, огонь в камине горел как хотел, вода для купания сыновей переливалась через край ванны…

В тот самый вечер мать прилегла на диван и заснула как убитая. Пол не возражал: телевышка, установленная на севере Пеннинских гор на Винтер-хилл, позволяла им принимать английские каналы. Благодаря матушкиной сонливости он мог смотреть непристойности вроде «Возьми трех девчонок» или «Внутренние дела». Последнее представляло собой сериал с таким количеством женской обнаженки, что на школьной спортплощадке его обсуждали с благоговейным ужасом.

Украдкой взглянув на мать, Пол подобрался к телевизору и включил его. «Гранада» и Би-би-си-2 предоставляли широкий выбор обнаженной натуры на любой вкус Он услышал, как по лестнице крадучись спускается его младший братишка Патрик. По «Гранаде» показывали какой-то документальный фильм о беспорядках на Севере, на Би-би-си уже заканчивал свою болтовню обозреватель погоды.

— Именно то, что мне нужно, — шепнул за его спиной Патрик. — Я точно быстрее засну, если буду знать, что в Восточной Англии будет хорошая погода.

— Тише! — шикнул на него Пол.

Они вместе устроились в кресле напротив телевизора, тесно прижавшись другу к другу. Пол по привычке положил руку братишке на плечо, и оба замерли в предвкушении зрелища.