Моррис Уэст: Адвокат дьявола

…Если вера может сдвинуть горы, она может сделать зрячими слепые глаза. Если Бог того пожелает. Но как мне узнать: чего Он желает? Заговори со мной, о Боже, ради спасения Твоего сына… Амен…

Записи продолжались, и Блейз Мередит внимательно прочитал их до конца. Налицо полное соответствие с догматами веры, соответствие разума, сердца, воли. И капитуляция, когда человек отказывается от любой материальной поддержки, надеясь лишь на веру, надежду, любовь, отдавая себя в руки, сотворившие его.

На последней странице Джакомо Нероне написал свой некролог: «…Если после моей смерти кто-либо прочтет написанное мною, пусть знает он обо мне:

Я родился в вере, я потерял ее, но рука Господа вернула меня назад.

Все мои дела побуждены Им. Моей заслуги в них нет.

Я любил женщину и стал отцом сына, и я люблю, и буду любить их вечно.

Тех, кому я причинил боль, умоляю простить меня.

На тех, кто убил меня, я укажу Богу, как на братьев, которых любил.

Те, кто забудет меня, поступят хорошо. Те, кто помнит меня, я прошу молиться за душу

Джакомо Нероне, который умер,

веря в Господа

нашего».

Блейз Мередит опустил пожелтевший лист на покрывало, откинулся на подушку и устало закрыл глаза. Теперь он со всей определенностью знал, что его поиски подошли к концу. Он заглянул в жизнь человека, и она легла перед ним, как длинная, извивающаяся река, текущая к морю. Он заглянул в душу человека и увидел, как она росла, словно дерево, от черноты земли к сияющему в небе солнцу.

Он увидел плоды этого дерева: мудрость и любовь Нины Сандуцци, человечность Альдо Мейера, неохотное раскаяние отца Ансельмо. Хорошие плоды, благословлённые Богом. Но не все они еще вызрели. Некоторые могли засохнуть на ветви, другие упасть зелеными и сгнить по недосмотру садовника. А садовник-то он, Блейз Мередит.

Он начал молиться за Анну де Санктис, Паоло Сандуцци и Николаса Блэка, которые ушли в ту же пустыню, по которой блуждал Джакомо Нероне. Но прежде чем он успел закончить молитву, боль скрутила его, в горле заклокотала кровь и желчь.

Много позже, ослабевший, с кружащейся головой, он дотащился до письменного стола и дрожащей рукой начал писать:

«Господин мой епископ!

Я тяжело болен и опасаюсь, что умру прежде, чем успею составить полный отчет о результатах моего расследования. Несмотря на прогнозы специалистов, я чувствую, что жизнь покидает меня, и меня печалит мысль о том, как мало мне осталось времени. Я, однако, хочу, чтобы Ваша светлость знали, что я смирился перед Богом, как вы и ожидали, и смерть уже не пугает меня.

Первым делом позвольте сообщить Вам, что я выяснил. Я более чем уверен, что свидетельские показания тех, кто лично знал Джакомо Нероие, и обнаруженные мною его записи ясно указывают, что он был верным слугой Господа и умер в вере, приняв мученическую смерть. Что решит суд – вопрос другой, возможно, не все доказательства будут признаны каноническим законом, но перст божий указал на Джакомо Нероне, и исходившая от него благодать все еще живет в знавших его людях.

Главными свидетелями Вашей светлости станут доктор Альдо Мейер и Нина Сандуцци. Показаниями последней засвидетельствовано исцеление, которое может считаться чудесным, хотя определенные сомнения у меня остаются. Записи Джакомо Нероне, которые я посылаю Вам вместе с письмом, несомненно, подлинные и, с моей точки зрения, являются веским подтверждением героической святости их автора.

Признаюсь Вам, Ваша светлость, что на текущий момент меня более заботит не порученное мне дело о приобщении к лику блаженных, но состояние души некоих жителей Джимелло Миноре.

Я переговорил с отцом Ансельмо и взял на себя смелость объявить ему, что Ваша светлость примите его раскаяние, если он отселит Розу Бензони в другую комнату его же дома. Мне жаль отца Ансельмо. Для него, нищего и довольно невежественного человека, все упирается в деньги и обеспеченную старость. Я обещал ему сто тысяч лир из моего наследства и дал денег, чтобы он купил кровать и все необходимое для отселения Розы в отдельную комнату. Похоже, я не успею оформить требуемые документы. Могу я рассчитывать, что Ваша светлость уладите все формальности? Мысль о том, что я подведу отца Ансельмо, непереносима для меня.

Очень тревожат меня отношения графини де Санктис, Паоло Сандуцци – сына Джакомо Нероне – и английского художника, гостя графини. Мне не хотелось бы вдаваться в детали, и, к сожалению, Вы мало что можете сделать. Я поручил их покровительству Бога и просил Его принять мое смирение как плату за спасение их душ. Завтра я надеюсь предпринять более активные действия, но я так слаб и болен, что не уверен, удастся ли мне подняться с постели.