Deathwisher: [психо]toxic

Мне страшно, меня тошнит.

Я уже не думаю о Снеговике.

Я встаю на четвереньки и пытаюсь уползти…

А кишки, они берут и выскальзывают серпантином из живота. Сразу из нескольких ран. Они такого красивого нежно-жемчужного цвета, но в желтоватой оболочке и длинных красных нитях. Я не хочу с ними расставаться. Они мне нужны, они мне очень нужны. Я стараюсь запихнуть их обратно, но они настолько скользки, что пальцы их не удерживают, и наоборот, от усилий, эти твёрдые колбаски вываливаются ещё больше.

Я плачу, от боли, от страха, от удивления…

Слёзы смешиваются с кровью и грязью на моих щеках, с кровью, капающей у меня изо рта.

Я хочу уползти от страшного Снеговика, который выпустил мне внутренности, но руки вдруг подгибаются, и я опять падаю на землю, на бурый снег и соль-реагент. На свои кишки.

Придавливаю их.

Боль, словно кислота разливается по внутренностям. Их щипет, рвёт, в них будто полыхает огонь. Они все в крови и снеге, а я ползу по обочине, в грязи, волоча за собой связки этих сосисок…

Я хочу жить.

Очень-очень-очень.

Я хочу быть целым, а не выпотрошенным, словно телёнок на бойне.

Подтягиваю левую ногу.

Правую.

Вот так.

Левую.

Правую.

Сосредоточься на этом, и не думай, что раскатал метр своих потрохов, что они тянутся за тобой.

Живи.

Борись.

За спиной – тяжёлое дыхание, буханье железных подмёток экзоскелетарных скороходов о наледь…

Это мент. Снеговик. Каратель. Палач.

Executioner и судья в одном лице. Снеговик.

Нос-морковка, глаза-угольки.

Пришёл воздать за мои грехи.

Вдруг через моё тело бьёт разряд ещё более сильной боли: я со скрипом поворачиваю голову назад и вижу – Снеговик схватился за петлю моих кишок.

О, нет!

Я вижу, как его пальцы стискивают плоть. Мою плоть.

– Задушил его же кишками, говоришь? – шепчет он мне на ухо, наклоняясь, нависая надо мной, щерясь от какой-то необузданной радости. По его подбородку ползёт ниточка слюны.

– Задушил его же кишками, да? – это голос смерти.

– Задушил его же кишками… – сиплю я.

Моё горло сдавливает тугая склизкая петля.

Это мои внутренности. Я скашиваю сенс, и вижу, что меня душат моими кишками. Они, кстати, всё ещё пытаются переварить еду, проталкивают её, пульсируют, не понимают, что для них уже всё кончилось.

– Получи, дерьмо!

Я задыхаюсь. Меня рвёт изнутри, он выдёргивает мои потроха, терзает их, и душит меня ими! Я весь в грязи и собственной липкой крови, покрыт ею с головы до ног, и мне нечем дышать. Петля становиться всё туже и туже, туже и туже. Я ощущаю вонь собственной разлагающейся плоти, медно-ржавый запах испорченной крови.

Как это нелепо.

Как это неправильно.

Блядь, НЕПРАВИЛЬНО!!!!

Я хриплю:

– Неправильно…отпусти…

Я уже не пытаюсь отползти. Сил нет. Ноги просто залиты болью, а мент наступил мне на спину, придавил коленом, навалился всем немалым весом.

Он стоит надо мной, и душит меня.

Мной же.

Так мне и надо.

Но это неправильно. Такого не должно было случиться. Не должно было быть этой боли, ВСЕГО ЭТОГО. Это неправильный сценарий. Я в него не верю… Я разрушитель, а не…

БЛЯДЬ!!!!

Рывок.

Натяжение.

Скользкое тепло вокруг шеи.

Кишки.

Всюду. Как много, странно. Помятые, порванные, из них сочится жёлтая полуперваренная кашица из пищи.

Я безвольно тыкаюсь лицом в дерьмо, грязь и кровь.

Неправильно.

Больно.

Не так.

Не хочу умирать.

Я не должен умирать.

Не так.

Воздух.

Меня нельзя было задушить моими внутренностями.

Нельзя.

Больно.

Очень больно.

Не верю.

Неправильно.

Не так…

– Гори в аду, дерьмо.

Он душит меня, кольцо вокруг шеи сдавливается, сильнее и сильнее, так, что у меня уже язык изо рта вываливается, и тут оставшийся внутри кишечник расслабляется, по ногам разливается тепло…

В глазах мутнеет, в голове бухают вспышки боли.

– Сдохни, сдохни, ну ПОДЫХАЙ ЖЕ!!!!

Прежде, чем петля кишок натягивается в последний раз, я успеваю отстранённо подумать: «Наложить в штаны перед мусором – как же это нелепо и позорно…как»

Неправи…

Я ждал посадки на рейс в Мадрид. Но мои кулаки сжимались от гнева и досады. Ещё одна моя личность убита. Опять. Снова. Достало.

Когда-то, перед смертью, прежде чем отдел "К" разнёс мой череп на десятки кровавых ошмётков, пока я лежал в Вирте, я сделал цифровую копию своей личности. По той технологии, что украл самолично.

Я это сделал.

И отправил её в Сеть. Она стала вирусом. Проникала в биочипы людей, не всех, а некоторых, правда. И они становились мной. Я и сам – один из тех, просто первый. Я слежу за ними. За Заражёнными мной.