Алекс Белл - Девятый круг

Я вернулся к себе в квартиру после полудня, раньше, чем обычно. Я надеялся, что посещение базилики Святого Стефана поднимет мне настроение, однако эта прогулка, наоборот, лишь усилила дурные предчувствия. Случайная встреча с тяжелобольным ребенком и особенно новые сведения о таинственной женщине только добавили беспокойства и тревоги.

Но я совершенно не был готов к тому, что ожидало меня дома. Я не был готов к мучительному ощущению предательства, обрушившемуся на меня после моего открытия. Горечь его вызвала приступ острой боли, и несколько секунд я просто смотрел на полученную фотографию, вздрагивая от потрясения.

Так же как и фото таинственной женщины, этот снимок упрятали в посылку. На этот раз прислали ящик французского вина, а когда я позвонил поставщику, выяснилось, что заказ сделал я сам несколько месяцев назад. В ящике не оказалось ничего, что помогло бы установить, где я тогда жил, а единственным адресом на посылке был мой нынешний, венгерский, написанный на бирке.

Итак, я вскрыл ящик и принялся расставлять бутылки в буфете на полках для вина, группируя его по сортам. Когда я извлек последнюю бутылку, из ящика выпала лежавшая на дне фотография, перевернулась в воздухе и опустилась на пол.

На фотографии были запечатлены Стефоми и я, беседующие в номере отеля. Мы стоим лицом друг к другу перед большими окнами во всю стену, за которыми виден город. А там, возвышаясь над другими постройками, отчетливо вырисовывается силуэт Эйфелевой башни, высокой и величественной.

Я не могу вспомнить, что когда-либо находился в номере отеля вместе со Стефоми. Я не могу вспомнить, что когда-нибудь был в Париже. Я всегда считал, что наша первая встреча произошла несколько недель назад посреди Дуная, возле церкви Святого Михаила на острове Маргариты. Но отвратительная правда во всей ее мерзкой и абсурдной реальности состояла в том, что мы со Стефоми уже были знакомы до того, как встретились в Будапеште. Стефоми знал, кто я такой, однако не подал виду, что встречался со мной в своей прежней жизни. А когда он заговорил со мной на острове Маргариты, то, должно быть, догадывался или каким-то образом знал о потере мной памяти. И наша встреча, скорее всего, вовсе не была случайной.

Ну как же он мог не сказать мне? Как мог бесстыдно и хладнокровно обманывать меня? Как он мог? В этом же нет никакого смысла! Ведь во время нашей последней встречи я признался ему, что потерял память и не знаю, что мне делать. Он же тогда мог бы мне помочь, если бы захотел. Он намерен как-то использовать меня, я уверен в этом. Как уверен и в том, что ему придется, черт его побери, ответить мне за все, что он сделал. Я больше не собирался принимать его вранье за чистую монету.

Я позвонил Стефоми и попросил его встретиться со мной в тот же вечер. Первоначальную обиду сменил гнев, и все мои мысли сосредоточились на том, чтобы услышать правду от этого подлого сукина сына. Телефонная трубка в моей руке дрожала, но меня поразило, насколько спокойно и по-дружески прозвучал мой голос, когда Стефоми ответил на звонок и я пригласил его распить со мной бутылочку этим вечером.

В ожидании его появления я тщательно рассмотрел фотографию, стараясь извлечь из нее как можно больше информации. Какой это был отель, я определить не смог, поскольку номер был стандартного типа и видимых отличительных особенностей не имел. На фото не видно никаких личных вещей или багажа, и невозможно было определить, чей это номер — мой или Стефоми. Сам он выглядел почти так же, как и при наших нынешних встречах: спокойный, раскованный, одна рука в кармане брюк, другой рукой он в процессе разговора жестикулирует. Однако было в его облике на фотографии и нечто иное. Что-то такое, чего я в нем не замечал. Он как будто пытался убедить меня в чем-то. Хотя в то же время на его лице была видна обычная, едва заметная усмешка.

Но больше меня встревожили мое собственное выражение лица и моя поза. Я стоял перед Стефоми как-то скованно и выглядел… настороженным. Непреклонным. Это явно не была мирная, дружеская беседа. Когда я пришел к такому выводу, сердце мое упало. Почему он не открыл мне правды? Чего он хочет?

Мое настроение не стало лучше, когда я перевернул снимок и увидел, что на его обратной стороне имеется надпись:

«ВСЕГДА ПРОЩАЙТЕ СВОИХ ВРАГОВ, НО НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ИХ ИМЕН. РОБЕРТ КЕННЕДИ».

И впервые мне пришло в голову, что тот, кто посылает мне эти фотографии, может быть неизвестным другом, а не издевающимся надо мной врагом. Возможно, таким образом меня пытаются предупредить о некоей опасности. Но эти две фотографии были отправлены из разных стран. И к чему вся эта таинственность, черт возьми! Почему бы им не прийти ко мне со всем тем, что им известно? Потому, что это физически невозможно? Потому, что они боятся?